13 ноября 2008 13:13
Автор: Петр Сумбаев (г. Новокуйбышевск)
Пихтовка (13,14,15)
13.
Этот Новый год встречали Безугловы вдвоём – мать с сыном. Грустно было обоим. Никита был молчалив, невесел. Надежда вспомнила бесхитростные слова песни, не зная, кем сочинённой:
Пара за парой, милый мой с другой.
Сердце ревнует – милый не со мной.
Сердце волнуется, сердце болит,
Сердце о прошлом что-то говорит.
Сердце, не волнуйся, сердце, не боли,
Милый вернётся, что ни говори...
Горькое чувство обиды захлестнуло женщину. Она вспомнила, как Фёдор называл её «надёжной» Надеждой, и вслух промолвила:
– Эх ты, надёжная Надежда, а оказалась в безнадёжном положении. Видно и вправду судьбу не объедешь и не обойдёшь. И не зря говорят: человек за свою жизнь и напашется, и напляшется… Как же мне нужны сейчас мои родные, дорогие мама и папа!.. Выплакалась бы у мамы на груди, посоветовала бы она мне что-нибудь, поддержала… Папа, может, смог бы удержать Федю от падения своим примером, твёрдым словом… Но сама я выбрала эту долю – быть далеко от них. И написать всего им не могу – рука не поднимается…
…А Фёдор явился и постучался к своему другу Николаю. Тот впустил его в избу и вопросительно посмотрел на неожиданного гостя в этот поздний, предпраздничный час.
– Ну, что ты смотришь на меня, как на пришельца с того света? Хоть бы присесть предложил другу.
– Присаживайся, однако, паря. Но я ничего не понимаю. Откуда ты и куда? Или звать пришёл на встречу Нового года? Так мы уже приглашены. Скоро и отправимся.
– Какой – звать? Самого бы кто приютил! Сбежал я от своих. Вот тебе и весь сказ, – сердито проговорил Безуглов.
– Ужинать будешь?
– Ну его, к дьяволу, этот ужин! Ничего в глотку не лезет, муторно у меня на душе.
– Ну, а выпить не дам. Расцапались вы с женой из-за этой дряни, холера её забери, вот что скажу: чаль-ка ты домой, пока не поздно.
– А заночевать не разрешишь у тебя?
– Почему не разрешить? Изба большая, всем хватит, а место – не пролежишь. Мы с женой уходим. Однако, лезь вон на печку – тепло там и вольготно. Доброй тебе ночи, – ответил друг и бросил на печь подушку.
Видать, хозяин не жалел дров: печка была горячей. Глаз не сомкнул Фёдор всю ночь. Жарко, душно, и мысли – горькие. Думал, как поступить дальше. И решил он утром обратиться к председателю хозяйства.
Несмотря на праздничный день, Лука Лукич принял Безуглова:
– Что за нужда загнала тебя ко мне сегодня?
– Мне нужна комната в колхозном общежитии...
– Это зачем же, Фёдор Иванович? С женой что ли поссорился? Так женщин надо ценить, уступать.
– Ушёл я из дома.
– Вона как! Это уже серьёзно! Твой разрыв с семьёй я не приветствую. Надежда Степановна – уважаемый в деревне человек. Прожила она здесь, до тебя, два с половиной года – дай Бог каждому, с честью. И ждала тебя «оттуда», как подобает…Ну, а сейчас – не на улице же тебя оставлять – комнату я тебе дам, потому как золотые руки у тебя, а вот рот – г….Ступай в общежитие, распоряжусь насчёт комнаты, постели и прочего для проживания. Но предупреждаю: при первом же нарушении режима выгоню тебя с треском и оттуда, и из колхоза.
– Спасибо, председатель. А до «треска» не допущу – сам уйду, если невмоготу мне будет. Извините, что побеспокоил в праздник. До свидания.
«Споткнулся» Федя Безуглов, «споткнулся» второй раз в своей жизни. Если в первый раз произошло это по злой иронии судьбы, то в этот раз – по своей вине. И теперь нет гарантии, что он не «споткнётся» ещё и ещё, потому как нет уже возле него рядом «третьего плеча», нет той опоры, которая была при Наденьке.
14.
Надежда Степановна отдавала всю себя любимой работе и сыну, который учился в первом классе.
Как и всякой женщине, Надежде хотелось, чтобы её сын рос здоровым, любознательным. С малолетства приучала она его к порядку и трудолюбию. И не было случая, чтобы он ослушался. Полное взаимопонимание царило между матерью и сыном. Об отце старались не говорить, чтобы не тревожить друг друга, но, конечно, оба тосковали о том времени, когда были все вместе.
Терпения вести нормальную, человеческую, порядочную жизнь хватило у Безуглова ненадолго. Снова стал выпивать с друзьями. Правда, боясь гнева председателя, не «перебирал», чтобы не валяться и не быть замеченным начальством. Ведь тот предупредил Фёдора.
Быстро «холостому» надоела одинокая жизнь. И полетел Федя порхать мотыльком с ветки на ветку, с цветка на цветок. Посидел, вспорхнул – и нет его. Разгорячённый винными парами, тянулся к женскому обществу.
На взгляд женщин он был привлекателен: сильный, развязный, хорошо скроенный и крепко сшитый, красив крупными чертами лица, острым, быстрым взглядом блестящих тёмных глаз. Поэтому он не был обделён женским вниманием. И начал менять и обманывать доверчивых девиц
и молодушек. Всякие попадались среди них. Одни сами вешались на него и готовы были на всё, другие оберегались, блюли честь, и дальше лёгкого флирта дело не шло.
Уже давно Безуглову дали постоянную машину. Шофёрская судьба мотала его чуть ли не по всей Новосибирской области. Везде и всюду заводил он нужные знакомства: и с работягами, и с «шишками». И все его считали своим человеком.
… На сей раз председатель колхоза отправил Фёдора на Новосибирский завод за запчастями для сельхозмашин.
Попутно он заехал к своей знакомой Маше Стрижаковой, агрономше из села Колывань. Она была дома и куда-то собиралась.
– Чего это ты так накрасилась, как кукла на витрине детского магазина?
– Безуглов, надо постучаться, прежде чем войти в избу, поздороваться, поговорить с человеком. А потом уже можно и спросить, но только – вежливо. Что с тобой случилось, Фёдор? Раньше тебя не приходилось учить учтивости. И похож стал на мужлана и ведёшь себя так же. Ну, коль уж вломился в дом, проходи, присаживайся, расскажи о себе, ведь давненько не виделись.
– А чего мне говорить о себе? Чертоломлю всё в том же колхозе, у того же серьёзного и строгого Луки Лукича. А как у тебя? Замуж-то не выскочила? Вон ты какая ядрёная! И красотой тебя не обидел Всевышний.
– Брось ты! Кому я нужна, вдовушка несчастная? Девок вон сколько, хоть на каждом суку вешай. Ладно, Фёдор, неча соловья баснями кормить. Проголодался, поди, с дороги? Давай отметим нашу встречу, а потом пойдём в клуб, посмотрим новый фильм.
Славно посидели они, поговорили понемногу обо всём. В клуб идти Машеньке расхотелось. Засиделись до полуночи. Фёдор стал позёвывать и искать глазами место, где можно было бы прикорнуть.
– Спать захотел, Безуглов?
– Есть малость. Баранку крутить – нелёгкое дело.
– Ой ли, Феденька! А как же косарям, шахтёрам и многим другим трудягам? Нет, как ни говори, а твоя работа куда легче. Постелю тебе на диване, и дрыхни себе на доброе здоровье.
Но уснуть Федяне пришлось далеко не сразу. Только прикрыл глаза, а Машенька – тут как тут и – нырк под тёплый бочок. Прижалась своим ладным телом, обвила рукой его шею, жарко дышит и спрашивает:
– Сойдёшься со своей Надеждой?
– Не знаю, Машка, но сердце моё болит и рвётся к ним.
– А то давай, оставайся у меня, заживём мы с тобой что надо!
– Нет, Мария, не могу. Время покажет, время рассудит и расставит всё на свои места…
Она стала гладить, целовать его, извиваться ужом, подползая под мощное горячее тело.
…Предутренний разноголосый петушиный хор разбудил и разлучил их.
После завтрака Маша ласково произнесла:
– Заезжай, Феденька, когда будешь в наших краях.
– Спасибо тебе за всё, хозяйка, а обещать ничего не буду. Сам не знаю, куда поведёт меня судьбинушка, – попрощался он и покатил на завод.
Машет рукой Маша ему вслед и думает: вот, мол, мужик, так мужик. Эх, и сладко яблочко, да саду не мово!..
Получил Безуглов запчасти и к вечеру вернулся в Пихтовку.
Поблагодарил председатель за выполненное задание и спросил:
– Возвращаться в семью не думаешь?
– Размышляю, но пока не знаю, как это сделать.
– Прижился в общежитии? Нравится?
– Не рай, конечно, и далеко не то, что было в родной избе, но жить при нужде можно.
– Скоро опять поедешь в дальнюю дорогу, готовь машину.
– Скажете, когда и куда…
Утром пошёл в колхозную мастерскую осматривать и готовить к поездке видавшую виды технику.
15.
Около года жил Фёдор отдельно от семьи, но не забывал её и с каждой получки давал деньги Надежде на содержание сына.
10-го декабря Безуглов купил подарки Никите, вложил деньги в конверт и пошёл в школу встретить сынка, чтобы поздравить с днём рождения – ему исполнилось десять лет. Как быстротечно время!
Дождался конца занятий. Никита с ребятами вышел из здания и направился домой. Отец окликнул его. Тот оглянулся на зов и нехотя подошёл к нему.
– Здравствуй, сынок! Что, не признал папку – прошёл мимо? – спросил Фёдор, взял одной рукой портфель из рук Никиты, а другой прижал его к себе. Ощутил напряжение, если не сопротивление, в поведении сына. Чувство вины и, в то же время, нежной любви к родному человечку заполнило его. В горле запершило, глаза покраснели.
– Пойдём ко мне, сынок.
– Мне надо маме об этом сказать.
– Хорошо, сбегай, предупреди её, а я подожду тебя здесь.
– Скоро вернусь! – уже на бегу крикнул парнишка.
Встретила Надежда Степановна запыхавшегося сынка на крыльце вопросом:
– Кто гонится за тобой? Ты весь в мыле, как загнанная лошадь!
– Папка пришёл в школу и пригласил меня к себе в гости. Пустишь?
– Конечно, он – твой отец, а ты пригласи его к себе.
– Спасибо, мам, я побегу, – скороговоркой впопыхах выпалил он и пулей помчался к отцу.
– Давай пообедаем, Никита, а там и поговорим.
Пришли в общежитскую столовую, Фёдор заказал обед на двоих. Неохотно, вяло ел сын. Неловко, стеснённо чувствовал себя перед отцом, и как-то необычно, непривычно было в незнакомом месте.
– Спасибо, папа, я наелся.
– Что же ты мало скушал, сын мой? Этак не вырастешь здоровым и крепким. Сейчас самые твои годы набирать силу. Ну, а как учишься в школе?
– У меня одни «пятёрки».
– Вот это молодчина! Твоя мама окончила десятилетку с золотой медалью, да и у меня в аттестате только одна «четвёрка». А с мамой дружно живёте?
– Не ссоримся.
– Люби её, береги. Она очень хороший человек!
Поздравил отец сына с днём рождения, пожелал крепкого здоровья, отличной учёбы и всего доброго, передал ему в руки новый портфель и конверт.
– Спасибо, папа, побегу к маме, покажу ей подарки. Она будет тоже очень рада. Приходи к нам в гости.
– Маме привет от меня.
– Передам обязательно! – выскочил он, счастливый и радостный.
«А большой стал Никита, самостоятельный», – уважительно подумал Безуглов о сыне
Прибежал мальчик домой и похвалился:
– Посмотри, мамуля, какой хороший портфель подарил мне папа. А этот конверт он велел отдать тебе.
– А ты пригласил его в гости?
– Пригласил, пригласил! А можно мне погулять на улице?
– Сегодня ты именинник, отказать тебе нельзя, иди, сынок.
Вышел Никита, а Надежда Степановна подумала: «Любят они друг друга. Как сияют глаза у мальчишки! Как он рад! Зовёт родная кровь, ничего не поделаешь.».
Заигрался сын. Начало темнеть. Декабрьские дни коротки. Вышла за ворота мать, негромко позвала:
– Полуночники, марш по домам! Спать пора!
В мгновение ока прибежал Никита.
– Все уроки успел сделать в «продлёнке»? Умывайся, поужинаем, а потом будет тебе сюрприз…
– Какой, какой, мамочка?
– Будь терпеливым.
После ужина Надежда от души поздравила сына, поцеловала и преподнесла свои подарки: книгу Бичер-Стоу «Хижина дяди Тома» в красивом переплёте и новую школьную форму.
– Ой, спасибо, мама! – Никитка ухватился сразу за книгу, равнодушно взглянув на форму. Но мать попросила примерить её.
– Да она велика для меня.
– Посмотри, как быстро ты растёшь! К новому учебному году форма будет как раз впору. А теперь марш спать, мой дорогой именинник!
– Мам, посмотрю книгу! А то завтра в школу.
– Хорошо, но только – полчаса.
Вскоре она подошла к нему и напомнила, что время вышло. Безуглов-младший отложил книгу, улёгся и пожелал маме спокойной ночи.
•
Отправить свой коментарий к материалу »
•
Версия для печати »
[an error occurred while processing this directive]