11 июня 2008 15:41
Автор: Владимир Шарлот (г. Новокуйбышевск)
Бой под Липягами
3-4 июня этого года исполнилось 90 лет историческому сражению отряда красногвардейцев М.С. Кадомцева с белочехами.
Я не впервые обращаюсь к этим событиям 90-летней давности. Первое серьезное исследование я провел в феврале 1987 года, изучая материалы ГАКО (Государственный архив Куйбышевской, ныне Самарской, области). Именно тогда я ознакомился с книгой И. А. Колесникова, изданной губернской октябрьской комиссией в 1927 году, на которую ссылаюсь ниже, а также с публикациями в газетах «Приволжская правда», «Волжское слово», «Солдат, рабочий и крестьянин» за 1918 год. В этих изданиях помещена различная информация, касающаяся сражения отряда М. С. Кадомцева с белочехами в июне 1918 года. Кроме того, ряд сведений мне сообщили жители Новокуйбышевска П. М. Балонин и В. Д. Гетманский, другие горожане. Собранные материалы и послужили базой для создания документального очерка «Революционные Липяги», опубликованного в пяти номерах Новокуйбышевской газеты «Знамя коммунизма» (ныне «Вестник») в мае-июне 1987 года.
Как следует из материалов Самарского областного государственного архива и музея истории города Новокуйбышеска, в отряде М. С. Кадомцева было около 2000 человек, он был разнородным и разношерстным. Вооруженных бойцов командир выдвинул к деревне Русские Липяги, расположив их лагерем по Татьянке.
И. А. Колесников в книге «Военные действия на территории Самарской губернии в 1918-21 годах», исследуя сражение под Липягами, отмечает, что в целом позиция была выбрана неудачно, хотя лучше трудно было найти. Командный состав был неопытен. Левый фланг слаб. Пути отхода к Самаре в случае прорыва линии обороны не были обеспечены. Боевая спайка бойцов отсутствовала. Многие из них не были обучены вести бой.
Под покровом ночи с 3-го на 4-е июня пехота белочехов скрытно прошла с орудием по оврагу, через село Воскресенку и вышла с тыла, у станции Липяги. Красногвардейцы оказались в окружении с трех сторон, а с четвертой - гладь разлившейся реки Татьянки.
В том бою погибло около полутора тысяч красногвардейцев. Погиб и сам М.С.Кадомцев.
Вдоль полотна железной дороги, на берегу р. Криуши были устроены братские могилы, большие и малые. Особенно много захоронений было на даче Богдановича, бывшего управляющего князя Щербатого. Память о погибших хранят обелиски. Но большинство могил так и остались не найденными.
Вот как разворачивались эти события 90-летней давности.
Михаил Кадомцев формирует отряд
Еще 31 мая части чехословацкого корпуса начали наступление в районе железнодорожного моста через Волгу.
Бывший начальник военной контрразведки Семенов в своих воспоминаниях /газета "Коммуна" №959 за 1922 год/ пишет о том, что отряд особого назначения В.К.Озолина в 32 человека, состоящий исключительно из коммунистов, занял позицию возле моста со стороны Самары. В силу своей малочисленности и отсутствия всякой военной подготовки отряд потерпел поражение, из него уцелело несколько человек. Не смогли сдержать чехословаков и другие отряды. Белочехи продвигались без всякого сопротивления до Безенчука, где выдержали бой с настигшим их со стороны Сызрани отрядом Попова. К 3 июня чехословаки тридцатью эшелонами захватили Иващенково ( ныне Чапаевск) и стали готовиться к последнему рывку на Самару.
Комендант Самары Кадомцев спешно формировал интернациональный отряд, который должен был занять оборону у Русских Липягов. В общей сложности в нем было около двух тысяч человек, он был разнородным и разношерстным. В отряд входили мобилизованные дружины коммунистов и левых эсеров, отряды рабочих местных фабрик и заводов, в том числе трубочного, железнодорожных мастерских, необстрелянные татаро-башкирские роты Уфимской губернии, отряды латышей, матросы Балтфлота под командованием Кудинова, кавалерийский отряд в 75 сабель, 120 человек из инженерного батальона, китайские добровольцы, военнопленные чехи и словаки, перешедшие на сторону революции, местные жители. 2 июня под Липяги прибыл Симбирский красногвардейский батальон ("Отряд текстильщиков") во главе с В. Г. Пеньевским. Комиссаром отряда, был у П. Х. Гладышев.
У отряда М. С. Кадомцева было 12 пулеметов, 3-дюймовые орудия. Имелась даже одна 12-дюймовка, которая не пригодилась, так как стрелять из нее было некому. На своей позиции после боя орудие оставалось еще несколько лет.
Подготовка к бою под Липягами началась всего за несколько дней. Вот что писал в своих воспоминаниях участник сражения М.Иванов:
«В район Липягов прибывают эшелоны Красной Гвардии. Выгружают орудия, снаряды, пулеметы. Пришел последний отступающий поезд. Отправляют паровоз с подрывной командой для взрыва небольшого моста около разъезда Жигули. Мост взорван…»
Войска и военное имущество спешно размещались у села Русские Липяги. Вагон М.С.Кадомцева находился напротив нынешней автобусной остановки "Пожарная" в Новокуйбышевске.
В Самаре в то время не было постоянных артиллерийских частей, за исключением двух батарей из нескольких орудий. Не было снарядов, не было и бойцов - артиллеристов. Михаил Самуилович Кадомцев, красные командиры предпринимали поистине героические усилия, разыскивая по всему городу артиллерийское имущество. Ведь орудия требовались не только для тех, кто готовился к бою под Липягами, но и для размещения их в самой Самаре, на ее окраинах.
Артиллерийскую оборону города поручили организовать Александру Тимофеевичу Рязанову, заместителю губернского комиссара земледелия, бывшему артиллерийскому офицеру. С большим трудом удалось ему найти пушки, штук шесть из них перетащили на Хлебную площадь. К сожалению, все орудия, образца 1902 года, оказались без прицельных приспособлений и ни единого снаряда. И ни одного обученного канонира.
Поиски продолжались ночью со 2 на 3 июня. Наконец, удалось обнаружить несколько сотен снарядов, приборы для оборудования наблюдательного пункта. Нашлось и с десяток рабочих, когда-то служивших в артиллерии.
К середине дня 3 июня разбили позиции, установили орудия. Батареи связали телефонной связью с клубом коммунистов на Заводской улице (ныне улица Венцека) и НП, расположенным на элеваторе на Хлебной площади. Отсюда батареи должны были обстреливать белочехов, которые готовились атаковать позиции красных бойцов под Липягами.
За сутки перед сражением
А под Липягами события развивались своим чередом. Выстроив утром 2 июня красногвардейцев, Михаил Самуилович говорил с ними перед боем:
- Товарищи бойцы-интернационалисты! Здесь сегодня решается судьба революционной Самары. Мы разрешили свободный выезд на родину пленным чехословакам. Но буржуазия обманула их и натравила на Советскую власть. Мы должны остановить чехословаков, объединившихся с белогвардейщиной. Встретим их, товарищи, как подобает солдатам революции.
Затем Кадомцев стал объезжать на коне боевые позиции, отдавать последние распоряжения.
Линия основной обороны, наподобие дуги, проходила в пятнадцати километрах юго-западнее Самары. Правый фланг позиции упирался в разлившуюся реку Татьянку и в луга волжской долины, покрытые лесом. Это создавало благоприятные условия для обороняющихся, здесь белочехам пройти было трудно. В 25-30 метрах перед позицией находились избы Русских Липягов. Левый фланг заканчивался в районе рощи. Местность тут была приподнятая в сторону находящегося впереди села Воскресенка, что лишало красных бойцов хорошего обзора. Позади река Татьянка и лесок. Используя небольшую возвышенность и рощу к югу от железной дороги, М.С.Кадомцев намеревался создать здесь плотную оборону, способную противостоять регулярной армии. Линия обороны прикрывала центр позиции и резерв, размещенный на железнодорожной станции.
Вооруженные отряды Кадомцев выдвинул к селу Русские Липяги, расположив их лагерем по Татьянке.
Три батареи были в распоряжении красногвардейцев. Одна из них разместилась на правом фланге, где стоял наиболее сильный отряд численностью до 500 человек, состоящий из самарских рабочих и матросов, вторая - замыкающая на этой полудуге, в дубовой роще. Здесь же занимал оборону отряд в 300 бойцов. Эта батарея могла вести стрельбу и в южном, и в западном направлении, поддерживая огонь первой батареи. И, наконец, третья батарея располагалась в засаде у озера Брусянцева колка, также под прикрытием дубовой рощи, и, как и первая, в полукилометре от железной дороги. Если бы врагу удалось прорваться через первую оборонительную линию, она била бы по нему прямой наводкой. Именно здесь и находился отряд кавалерии, а также еще 300 бойцов.
На церковной колокольне в Русских Липягах Кадомцев распорядился установить наблюдательный пункт с телефонной связью по всей линии обороны. Отсюда, с колокольни, пулеметчику Никитину хорошо были видны окрестности с уходящей в сторону Иващенково железной дорогой.
В глубине обороны стоял санитарный поезд. Медпункт расположился в ложбине у озера в Брусянцевом колке, под защитой батареи. В санитарном отряде были добровольцы из Самары.
Если бы чехословаки стали наступать вдоль железной дороги, отряд М.С.Кадомцева, оказав массированное сопротивление, мог задержать их продвижение и дать возможность самарцам лучше подготовиться к защите города.
Вся позиция обороны состояла из одиночных и групповых окопов. Отряд расположился на участке около восьми -девяти километров.
И. А. Колесников, исследуя сражение под Липягами, отмечает, что в целом по своим тактическим данным выбранная позиция была неудачной, хотя лучше трудно было найти. Отсутствие опытного командного состава предопределило промахи в подготовке обороны. Главное внимание следовало обратить на слабый левый фланг; организовать наблюдение по берегу Волги; обеспечить переправы и пути отхода к Самаре на случай прорыва фронта; выставить охранение и вести постоянную разведку.
Некоторые части находились в районе Липягов несколько дней, однако никакого обучения их боевым действиям не велось. Зато бойцы митинговали, в поисках пищи глушили бомбами рыбу в Татьянке. Сыграли свою роль незнание противника и неустойчивость отрядов, отсутствие боевой спайки.
Что же касается чехословаков, то они, прежде чем начать наступление, хорошо изучили оборону и состояние красных войск. В этом немалую помощь оказал им подпольный комитет эсеров, действовавший в Самаре. Видный представитель его И. М. Брушвит в "Вестнике комитета учредительного собрания" № 49 за 6 сентября 1918 года писал:"Чехи недоверчиво относились к попыткам комитета завязать связь с ними, но когда в Сызрань к Брушвиту явился мальчик и принес подробные сведения о расположении большевистских войск, чехословаки стали убеждаться, что в Самаре имеется надлежащая организация. Еще большее впечатление произвела на них присылка Бурцевым подробного плана полковника Галкина «Как взять Самару». Чехи на этих данных и построили план боя под Самарой и последующее занятие Самары".
Из-за отсутствия опытных помощников всю работу по организации обороны М.С.Кадомцеву пришлось взять на себя. На взмыленном коне он появлялся то на одном, то на другом участке. Подбадривал бойцов, отдавал распоряжения командирам.
Ранним утром 3 июня Михаил Самуилович прибыл на позиции инженерного батальона. После короткого разговора с Кадомцевым командир вызвал добровольцев для дерзкой вылазки в Иващенково, где нужно было захватить два вагона с военным снаряжением. Вызвалось двадцать человек. Участник событий В. И. Корхалев вспоминал: "Поезд в составе двух вагонов пошел в Иващенково. На месте узнали, где находятся вагоны, проехали станцию, отцепили паровоз. Стали производить маневры, чтобы прицепить вагоны к себе. Толпа народа преградила нам путь до станции. Но тут все побежали. Оказывается, прибыл конный разъезд для переговоров. Мы прицепили как раз вагоны и, воспользовавшись моментом, вернулись..."
А Михаил Самуилович в это время с небольшого пригорка рассматривал в бинокль окрестности.
День был жаркий, безоблачный, безветренный. Все было спокойно вокруг. Окопались бойцы. Подготовились к бою артиллерийские расчеты. Закрыты наглухо окна, двери изб. Попрятались жители: кто ушел в бани под гору, кто в овраг, в густой кустарник.
Серьезный разговор шел между председателем сельсовета Русских Липягов Прокофием Даниловичем Борминским и мужиками из числа бедноты. Был среди них и высокий крупный темноволосый мужчина - участник войны с германцами, награжденный Георгиевским крестом, первый сельский активист, Степан Иванович Королев. Борминский рассказал, что приходил к нему посыльный от командира красногвардейского отряда, просил организовать подвоз боеприпасов, воды для бойцов и охлаждения пулеметов.
- Жаркий бой ожидается,- закончил Прокофий Данилович и посмотрел на Королева.
Степан Иванович не торопился с ответом. Он понимал, что дело серьезное. Пожалуй, лучше всего приспособить для этого парнишек, они хорошо знают все тропинки, рощицы и овражки, на подводах быстро доставят все на позиции. Были на примете у Королева такие ребята - Ваня Букатов, лет четырнадцати, сын бедняка, и живший по соседству с Ваней Паша Балонин, тот помоложе.
Борминский одобрил предложение Степана Ивановича и рассказал, что в отряд Кадомцева ушло немало жителей окрестных сел, в том числе и из Липягов, тех, что приняли сердцем Советскую власть и готовы до конца биться за нее. И еще сказал Прокофий Данилович, что есть в отряде и пулеметы, и орудия, да недостает опытных артиллеристов.
Вскоре от речки в гору уже поднимались семь подвод с родниковой водой. На телегах сидели босоногие мальчишки, первым, понукая лошадь, ехал Ваня Букатов. Обоз прошел мимо сельсовета, пересек железнодорожный переезд и въехал в расположение обороны Кадомцева. Пять подвод ушли в Верхний и Брусянцев колки, а Королев с Ваней направились к первой линии обороны, на главный участок, который занимали матросы.
- Вы кто такие? - спросил приехавших широкоплечий парень в тельняшке.
- Патроны вам привезли и воду по заданию сельсовета, -ответил Королев, спрыгивая с подводы.
- Патроны - это хорошо. И за воду спасибо. - Матрос широко улыбнулся. - Жара-то нынче вон какая. - Он зачерпнул воды, с наслаждением выпил. - И для пулеметов пригодится. Эй, братва, налетай на холодную родниковую! - крикнул он своим товарищам, что столпились неподалеку.
Затем снял бескозырку, посмотрел на нее долгим взглядом, будто прощаясь, и нахлобучил Ване на голову.
- Вот тебе мой подарок, чтоб помнил матросов, которые защищали революцию.
Еще на двух телегах одиннадцатилетний Паша Балонин вместе со своими двоюродными братьями Виктором и 17-летним Федором развозили для бойцов снаряды и патроны. Федор потом рассказывал: отец не разрешал брать лошадь. Был дома большой скандал, но Федор взял лошадь и приехал вместе с Виктором помогать мальчишкам односельчанам.
К вечеру закончили развозить воду и боеприпасы. Паша Балонин, радостно-возбужденный, прибежал домой и рассказал обо всем отцу. Михаил Лазаревич, унтер-офицер царской армии, участник русско-японской 1904-1905 гг. и первой мировой войн, внимательно слушал сына и подробно расспрашивал его, где располагались бойцы. Потом велел Павлу вести себя к поезду.
Пришли. Михаил Лазаревич спросил:
- Кто здесь главный комиссар?
Из вагона вышел Кадомцев:
- Я тут главный комиссар.
Михаил Самуилович был в сапогах, галифе, гимнастерке. Портупея через плечо.
- У вас позиция неправильно выбрана. Чехи по оврагу могут обойти, - сказал М. Л. Балонин.
- Я учту, - ответил Михаил Самуилович и нахмурился. Уже не первнй раз слышал он такое предупреждение...
Разговор этот едва не стоил потом Балонину жизни. Присутствовавшие при беседе с Кадомцевым богатые крестьяне донесли чехам на Михаила Лазаревича, и тот едва успел спрятаться в лесу у Волги, где скрывалось человек сто односельчан. Паша тайком возил отцу продукты на лошади, однажды попал под обстрел.
Около двух часов дня Михаил Самуилович, потный и разгоряченный, подъехал к переднему краю обороны. Здесь все было по-прежнему. Командир батареи Петров внимательно осматривал в бинокль Еркин овраг и железнодорожное полотно.
- Пока все тихо, - сказал Петров в ответ на вопросительный взгляд Кадомцева.
Это встревожило Михаила Самуиловича. "Неужели чехи пойдут в обход? - думал он. - А ведь слаб наш левый фланг, и укрепить мы его как следует не успели. И, наверное, не успеем. А может, перевести туда еще часть бойцов?"
Кадомцев вспомнил недавний разговор с Балониным. И еще вспомнил он вчерашнюю беседу с заместителем комиссара просвещения губревкома И.П. Трайниным, который в составе делегации Самарского горисполкома выезжал в Иващенково для переговоров с чехословацким командованием. Делегация потребовала прекращения вооруженной борьбы и сдачи оружия. Куда там! Белочехи отказались это сделать, а эсеры даже попытались задержать делегацию. А потом Трайнин сказал, что узнал в Иващенково: чехословаки намерены обойти отряд, есть у них какой-то план. Он, Кадомцев, ответил, что это невозможно, что на левом фланге будут вырыты окопы. Окопы они позже действительно вырыли, а потом выдвинули отряд матросов перед станцией Липяги. Но надежна ли эта защита? Проверить, проверить еще раз!
Михаил Самуилович уже собрался было повернуть коня, как вдруг к нему подбежал связной.
- Товарищ Кадомцев, с вами хочет говорить Никитин!
Он взял трубку. Наблюдатель сообщил, что чехи готовятся к атаке. В Еркином овраге накапливалась пехота, южнее железной дороги конница, видимо, для флангового удара. По железной дороге в нашу сторону двигался бронепоезд. Михаил Самуилович поискал его в бинокль - пока не видно."Все-таки они решили нанести основной удар на правом фланге", - подумал с облегчением. Он не знал, что чехи производили лишь разведку боем. Он не знал, что главные события впереди.
Кадомцев приказал второй батарее открыть огонь по коннице. В это время высоко в небе прожужжал первый снаряд белочехов. Где-то в глубине обороны посльшался глухой взрыв.
Вторая батарея уже обстреливала конницу. Теперь нужно было ударить первой батареей по Еркину оврагу, по пехоте.
Чешская конница, передавал Никитин, расстроена, повернула назад. Немедленно последовала команда: второй батарее перенести огонь на вражескую пехоту.
В этот момент бронепоезд вдруг рванулся вперед. Видимо, чехословаки решили с его помощью подавить огонь красных батарей. На большой скорости стальное чудовище подошло к переднему краю обороны и стало обстреливать его. Один из снарядов разорвался неподалеку от батареи, которая по команде Кадомцева открыла огонь по бронепоезду. Второй снаряд упал еще ближе, а третьим было уничтожено пулеметное гнездо.
Степан Королев, который вместе с Ваней Букатовым метрах в пятидесяти от батареи, в ложбине, сдерживал рвущихся от страха лошадей, с тревогой наблюдал за артиллерийской перестрелкой. Снаряды красной батареи никак не могли попасть в маневрировавший бронепоезд. Королеву стало ясно: бойцы не обучены стрельбе по движущимся целям. Промедление опасно...
- Присмотри за лошадьми, - бросил он Ване и решительно направился к батарее.
Кадомцев, увидев незнакомого человека, подошел к бойцам.
- В чем дело? - спросил отрывисто.
- Он говорит, что артиллерист и может подбить бронепоезд, - оправдываясь, произнес красногвардеец, кивая в сторону Степана Королева.
Михаил Самуилович окинул его мгновенным взглядом.
- Кто вы?
- Житель Русских Липягов, сельский активист Королев, участник империалистической.
- Действуйте!
- Орудие - быстро на открытую поляну. Ударим прямой наводкой, - распорядился Королев и схватился за лафет.
Через несколько минут перед бронепоездом вдруг появилась пушка. Чехословаки открыли по ней пулеметный и орудийный огонь. Неподалеку разорвался один снаряд, потом другой...
Но и Королев уже зарядил орудие и возился у прицела. "Нет, не забыл я еще артиллерийскую науку, - думал он, вспоминая сражения в годы первой мировой войны. - Сейчас, сейчас, еще немного..." Степан отскочил от пушки и дернул за шнур затвор. Грохот взрыва - мимо, а Королев уже вложил снаряд. Этот снаряд точно попал в цель, во вторую бронеплощадку и разорвался внутри вагона. На бронепоезде вспыхнул пожар, и он стал торопливо отходить.
Кадомцев подошел к Королеву, пожал руку, крепко обнял его.
- Отлично стреляете, товарищ Королев! За умение бить врагов революции объявляю вам благодарность!
Наступило затишье.
Михаил Самуилович понимал, что оно временное, что с утра белочехи вновь пойдут в бой. Радовало, что первую схватку выиграли красногвардейцы, что он не ошибся в своих предположениях о направлении главного вражеского удара."Видимо, завтра будут введены в действие основные силы белочехов, - думал он. - Надо хорошенько подготовиться, собрать командиров, обсудить положение". Он приказал батареям занять более удобные позиции, распорядился об укреплении линии обороны и разослал связных за командирами отрядов.
После короткого совещания Кадомцев выставил усиленное охранение, а бойцам велел отдыхать. Он был уверен, что позиция хорошо защищена и нет опасности флангового обхода.
Июньская яркозвездная ночь опустилась над позициями красногвардейцев. Но не спал Михаил Самуилович. Тревожные думы закрадывались в сердце. Что принесет завтрашний день? Так ли хорошо защищена позиция, как он считал еще несколько часов назад? Сейчас, вновь и вновь анализируя события минувшего дня, от отчетливо понимал, что бойцам не хватает выучки, военного умения да и политически (что уж скрывать от самого себя!) многие слабо подкованы. Что поделаешь: Красная Армия еще только создавалась.
Кадомцев мысленно представлял себе расположение отрядов на позиции, вспоминал командиров. Пожалуй, наиболее надежными были латышские стрелки Озолина, пулеметчики, матросы Кудинова, отряды рабочих и коммунистов. Но не так-то много их было в общей двухтысячной массе.
Вспомнилось время первой русской революции, когда он вместе с братом Эразмом, офицером, организовывал боевые рабочие дружины. Крепкие были дружины, но ведь и создавались они загодя, по специальному плану, не в одночасье. Крепок был и отряд, которым руководил Кадомцев при разгроме дутовских банд несколько месяцев назад.
Тогда было хоть какое-то время для подготовки. А в этот раз его не оказалось. Никто не ожидал мятежа чехословаков. Впрочем, думать об этом сейчас уже не имело смысла... Оставалось ждать.
Разгром
Утром чехословаки начали наступление. Один отряд пехоты пробирался по лесу за рекой Татьянкой, в обход правого фланга обороняющихся, где не было почти никакого наблюдения. По железной дороге возобновил движение бронепоезд, а под его прикрытием шли пехотные цепи с пулеметами.
Завязался бой, кое-где переходивший в рукопашную схватку.
Звуки далекой канонады донеслись до Самары. В это время А.Т.Рязанов был на наблюдательном пункте. С элеватора открылась картина разворачивающегося сражения под Липягами. В наблюдательную трубку виднелись разрывы снарядов, передвигающиеся в разных направлениях цепи красных бойцов. Дымилось от пожара село. Пришла пора помочь Кадомцеву.
Александр Тимофеевич взял телефонную трубку.
- К бою! Угломер шесть ноль, уровень ноль, наводить на трубу, что влево впереди батареи.
Командир оглянулся на своих артиллеристов - на батарее суматоха. Рязанов сбежал вниз. Ни одно орудие не приняло команды. Он повторил ее - результат тот же. Ополченцы все позабыли, к тому же некоторые из них не работали на новых прицелах, иные знакомы лишь с горной артиллерией...
Другой помощи самарцы Кадомцеву оказать не могли. В городе активизировались эсеры и меньшевики, готовилась к встрече белочехов подпольная офицерская организация полковника Галкина. Советские отряды были слабы и малочисленны. Твердая власть в Самаре отсутствовала.
В эти часы события под Липягами приобретали угрожающий характер.
Поле изрыто воронками от снарядов, рвутся гранаты. Уже полегли сотни красных бойцов. На исходе патроны и снаряды.
Кадомцев понимал, что вряд ли удастся выдержать все возрастающий натиск врага. Вытерев пот со лба, спотыкаясь о какие-то доски и части разбитого пулемета, Михаил Самуилович подошел к Петрову.
- Экономь снаряды, братец. Подпускай их до последней возможности.
Петров молча кивнул. Левая рука его висела плетью, через бинты проступала кровь.
И опять связной позвал Кадомцева.
- Это я, товарищ командир, Никитин. Чехи опять пошли в наступление.
- Вижу. У тебя -то как дела?
- У меня-то ничего. А вообще обнаружили, отстреливаюсь из пулемета. Все, кладу трубку, ползут, гады.
Михаил Самуилович ничего не успел сказать, мысленно простился с пулеметчиком.
Впереди показались цепи наступающих цехов. А вот и белогвардейцы пожаловали, заходят с фланга. В бинокль видны были поблескивающие на солнце погоны. Офицеры.
- Ну что, товарищ Кадомцев? - крикнул Петров. Михаил Самуилович обернулся на крик, увидел глаза командира батареи, наполненные ненавистью и болью. - Ждать больше терпения нет!
- Открывай огонь! - приказал Кадомцев. - Несколько выстрелов - и батарею на новое место, к леску.
И вновь разгорелся бой. В критический момент подоспел отряд, человек полтораста, из резерва. Бойцы быстро заняли оборону в окопах и вступили в перестрелку. Резерв этот был последним.
Белочехи залегли и стали отползать. Замолчало и вражеское орудие, видимо, было выведено из строя. Красные артиллеристы перебирались на новое место.
Кадомцев все еще стоял, размышляя, как быть дальше. Объединить бы сейчас все оставшиеся силы, навалиться неожиданно на чехов, прорваться к Самаре. Но почему-то не вернулись посланные в отряды ординарцы. Погибли или отрядов тех нет на месте? На этот вопрос Михаилу Самуиловичу уже не суждено было получить ответа.
С. В. Чичканов, бывший чекист, а тогда молодой парень из села Воскресенка, работал на станции Липяги телеграфистом. В своих воспоминаниях он писал:"Атаку за атакой отбивали красные бойцы. Кадомцев на взмыленном коне под огнем противника объезжал боевые позиции, подбадривал дружинников и красногвардейцев, направлял огонь артиллеристов на самые важные цели. Под ним был убит конь. Уральские кавалеристы дали ему другого. Патроны подходили к концу, а натиск противника не ослабевал. Кадомцев объяснял бойцам: "Бежать некуда. Позади река Татьянка. Драться!" И снова завязался бой.
Бойцы с трудом сдерживали натиск превосходящих сил врага. И тут вдруг последовал еще один удар. Под покровом ночи пехота белочехов с орудием прошла по оврагу оврагу, через Воскресенку и вышла с тыла, у станции Липяги. Красногвардейцы оказались в окружении с трех сторон. С четвертой - широкая водная гладь разлившейся Татьянки.
"Все-таки они обошли нас, - подумал с холодной яростью Михаил Самуилович. - Теперь стоять насмерть - другого исхода быть не может!"
В последнем донесении комиссару военного округа Кадомцев сообщал:"Мы вступаем в страшный бой с чехами. Со мною в бою остаются только боевики - рабочие уральских заводов. Мы погибнем все, но не уступим и шага республиканской советской земли наемникам капиталистов - чехословакам".
После этого связь прервалась.
Белочехи неожиданно появились позади батареи расположенной в глубине обороны. Красногвардейцы, видя, что уже не успеют повернуть пушки в сторону врага, побросали в колодец орудийные замки и отошли. Отступила латышская дружина. Один за другим гибли матросы, самарские рабочие, бойцы - интернационалисты.
Десятки необстрелянных воинов бросались врассыпную, но падали, сраженные перекрестным пулеметным огнем. Другие приняли неравный бой и умирали с оружием в руках.
Оборона в районе Русских Липягов была сразу же сорвана, и только у станции Липяги отряд матросов и отдельные группы бойцов стойко отбивали нападение врага.
Многие воины и несколько женщин - коммунисток проявили особый героизм. До позднего вечера слышались очереди неизвестного пулеметчика. Одна женщина с винтовкой в руках, имя которой не установлено, все время подбадривала бойцов и призывала их идти вперед.
После трехчасового боя Липяги были заняты. Чехословаки захватили санитарный поезд. Раненых бойцов казнили и расстреливали на месте. Такая же участь постигла и многих мирных жителей, попрятавшихся в оврагах. Но разве овраг мог спасти! Озлобленные белоказаки и чехи скакали на конях вдоль оврага, избивая нагайками детей и женщин, расстреливая мужчин.
Всего полегло тогда свыше полутора тысяч красных бойцов. Сотни бойцов погибли в водах Татьянки и Свинухи, пытаясь спастись вплавь. Лишь немногим удалось добраться до Самары. Еще много дней спустя после сражения местные жители подбирали в лесу и овраге, вылавливали в реке трупы красногвардейцев.
В 1918 году жительнице Мордовских Липягов Евдокии Ивановне Земсковой было 24 года. Она рассказывала:
- После боя запрягла я лошадь и поехала собирать убитых красногвардейцев. Много их было. И все лежали разутые, раздетые. Отвезла я четыре воза. Среди них были две молодые женщины, наверное, санитарки. Все вместе и похоронены,,,
Вдоль полотна железной дороги, по берегу реки Криуши братские могилы, большие и малые. Особенно много захоронений было на даче Богдановича, бывшего управляющего князя Щербатова. Память о погибших хранят обелиски. Но сколько еще не найденных могил!
Сложил свою голову командир коммунистического латышского отряда В.К.Озолин. Были захвачены в плен и казнены командир и комиссар Симбирского отряда. Впоследствии Н. И. Подвойский писал: "пал героической смертью на безвыходно тяжелой позиции " М.С.Кадомцев.
Имя Михаила Самуиловича Кадомцева овеяно легендой. Обстоятельства смерти его точно неизвестны. По одной версии его и несколько артиллеристов убило прямым попаданием снаряда в батарею, по другой - он погиб, пытаясь пробиться с несколькими красными конниками из огненного кольца. Наиболее достоверными представляются воспоминания бывшего телеграфиста С. В.Чичканова. Он рассказывал, что Михаил Самуилович, узнав о катастрофическом положении под станцией Липяги, захватив лишь ординарца, выехал туда на ручной дрезине. У входного семафора Кадомцев был смертельно ранен осколком снаряда. Об этом сообщил запыхавшийся ординарец, прибежавший на станцию.
Ни друзья, ни враги не верили в смерть Михаила Самуиловича. Долго разыскивала его чешская контрразведка, подсылая своих агентов в тюремные камеры, чтобы выяснить, нет ли его среди пленных красногвардейцев.
Слух, что Степан Королев подбил бронепоезд и подвозил бойцам воду и боеприпасы, дошел до белочехов. Они искали его. Сельский активист, раненный в правую ногу, в это время скрывался в одном из подвалов.Кто-то выдал красного корректировщика с колокольни. Взять Никитина враги не смогли: он отстреливался из пулемета, пока сам не был убит.
Жители Русских Липягов стали свидетелями драмы, которая разыгралась на бездействующем кирпичном заводе Кошелева. Самого хозяина здесь уже не было, он бежал, захватив имущество. К заводу вышло человек восемь красногвардейцев. Усталые после боя, израненные, они хотели спрятаться. Поблизости оказалась печь кирпичного завода, и они спрятались в ней. Об этом узнали белочехи. Офицер приказал закрыть все выходы из печи и растопить ее. Привезли воз соломы и подожгли. Люди в печи задохнулись. Одному бойцу все же удалось по внутренним скобам выбраться наружу. Офицер, увидев на трубе стоявшего красногвардейца, выстрелил. Боец упал и разбился.
Через несколько месяцев красные войска изгнали чехословаков и белогвардейцев, освободили Липяги.
Там, где сражался отряд Михаила Самуиловича Кадомцева, вырос молодой город с крупной промышленностью Новокуйбышевск.
О подвиге красногвардейцев напоминают обелиски, воздвигнутые трудящимися на месте боев. Именем М. С. Кадомцева названа улица города, на одном из домов которой установлена мемориальная доска в честь героя революции. О бое под Липягами рассказывает экспозиция в музее истории города. Здесь же висит картина "Бой под Липягами" известного художника Е. В. Ильина. А в июне 1981 года у фабрики трикотажного полотна, на том месте, где стоит старая труба бывшего кирпичного завода, открыт мемориальный комплекс. Тут в братской могиле похоронено 54 красногвардейца. На мемориальной доске, что укреплена на кирпичной трубе, надпись:
СКЛОНИТЕ ГОЛОВЫ ПЕРЕД СВЕТЛОЙ ПАМЯТЬЮ БОЙЦОВ КРАСНОГВАРДЕЙСКОГО ОТРЯДА М.С.КАДОМЦЕВА, ПОГИБШИХ НА
ЭТОЙ ЗЕМЛЕ 3-4 ИЮНЯ 1918 ГОДА В БОЯХ С БЕЛОЧЕХАМИ
Но все это было потом. А тогда, в 1918-м, битва под Липягами на несколько дней задержала продвижение белочехов к Самаре.
Отряд М. С. Кадомцева был одним из первых отрядов рождавшейся тогда Красной Армии. В этом была его сила и в этом же была его слабость.
•
Отправить свой коментарий к материалу »
•
Версия для печати »
Комментарии: