16 января 2009 15:17
Автор: Александр Колотило (г. Москва)
«Полтавская парижанка» и российская художница Мария Башкирцева
«Мария не москальская, а украинская художница!» - принялись скандировать местные националисты во время рассказа режиссера о фильме-спектакле, посвященном жизни и творчестве Марии Башкирцевой.
Случилось это в Полтаве во время проведения первой Международной научной конференции, посвященной приближающемуся 150-летию Марии Башкирцевой. Состоялась она с 15 по 17 мая нынешнего года благодаря уроженцам Полтавщины, председателю Фонда «Возрождения памяти М. Башкирцевой» Татьяне Швец и ее мужу – председателю Законодательного собрания Амурской области Николаю Швецу. Участникам конференции продемонстрировали 8-серийный документально-художественный фильм-спектакль о Марии Башкирцевой, который сняли россияне – режиссер Анна Шишко, оператор Юрий Назаров (ныне покойный), по сценарию Галины Турчиной, издавшей в 1989 году часть дневника художницы. Роль Марии в этом фильме, поставленном по дневникам и как дневник, играет дочь знаменитой актрисы Валентины Талызиной Ксюша Талызина.
Именно об этой первой Международной конференции и рассказал в своей публикации «В Полтаве вспоминали о русской художнице» Виктор Шестаков, председатель Русской общины Полтавской области, фрагменты которой я только что привел выше.
«Украинское государство еще не решилось восстанавливать память своих действительно великих предков, акцентируя внимание на мазепах и петлюрах. Тем не менее, и на конференции не обошлось без «украинизации»… - грустно констатировал Виктор Шестаков, добавляя при этом:
«Что ж, «клокочущую» культуру эвропейцев, похоже, не скрыть ничем».
Как известно, одаренная художница Мария Башкирцева родилась 24 ноября 1860 года в селе Гавронцы Полтавской губернии в знатной и богатой семье. Девочка была очень болезненна, и в десятилетнем возрасте мать увезла ее в Ниццу. С тех пор она лишь три раза ненадолго приезжала в Россию, живя постоянно за границей и много путешествуя по Европе.
То, что полтавские «эвропейцы», - так председатель Русской общины Полтавской области Виктор Шестаков назвал местных националистов, - считают, что Мария Башкирцева украинская художница, вообще-то соответствует действительности. И спорить с ними не стоит. Но также верно и то, что творчество «полтавской парижанки» Мари – уникальное явление русской литературы и живописи второй половины XIX века. Кстати, свои полотна она иногда подписывали «Мари Константин Рус». Эти картины находятся в лучших галереях стран мира. Добавлю еще и то, что премьер-министр Великобритании Уильям Гладстон, написавший одно из предисловий к дневникам Марии Башкирцевой, называл ее «интенсивно русской». Так что не стоило, право, полтавским националистам мешать работе первой Международной научной конференции, посвященной 150-летию Марии Башкирцевой. Творческое наследие знаменитых художников и литераторов, к которым, без сомнения, относится и наследие Марии Башкирцевой, не может принадлежать только России или Украине, оно принадлежит всему Миру.
Кстати, Мария никогда не забывала о России. Читая ее дневник, нельзя не обратить внимание на такие фразы:
«Но я еще недостаточно сказала о России и о себе самой, это главное. По обычаю дворянских семей, живущих в деревне, у меня были две гувернантки, одна русская, другая француженка…»
«У нас в России романтизм в моде».
«О, святая Русь!!!» - восклицает она, рассказывая о своем детстве…
Мария Башкирцева пишет в предисловии к своем дневнику:
«Отец мой был сын генерала Павла Григорьевича Башкирцева, столбового дворянина, человека храброго, сурового, жесткого и даже жестокого. Он был произведен в генералы после Крымской войны, если не ошибаюсь. Он женился на приемной дочери одного очень знатного лица, которая умерла тридцати восьми лет, оставив ему пять человек детей – моего отца и его четырех сестер.
Мать моя вышла замуж двадцати одного года, отвергнув сначала несколько прекрасных партий. Она - урожденная Бабанина.
Со стороны Бабаниных мы принадлежим к старому дворянскому роду: дедушка всегда похвалялся тем, что происходит от татар времен первого нашествия. Боба Нина – татарские слова, изволите видеть; я могу только смеяться над этим... Дедушка был современником Пушкина, Лермонтова и др. Он был поклонник Байрона, человек образованный, поэт. Он был военный и жил на Кавказе...»
Мария Башкирцева почти не помнила Украины, так как, повторяю, в детские годы была увезена за границу по настоянию обожавшего ее деда, - англомана, аристократа, библиофила, тонкого ценителя искусства. Почти не помнила она и отца, с которым мать рассталась, выиграв бракоразводный процесс, что тогда было редкостью для России.
У девочки рано обнаруживается широчайший диапазон дарований и настойчивое стремление к их реализации.
Вот что она пишет в своем дневнике:
«До 12 лет меня баловали, исполняли все мои желания, но никогда не заботились о моем воспитании. В 12 лет я попросила дать мне учителей, я сама составила программу. Я всем обязана самой себе…
… Я взялась за распределение часов моих занятий... Девять часов работы ежедневно. О, боже мой! Дай мне сил и настойчивость в учении. У меня есть сила, но хотелось бы еще больше…»
Маша обладала прекрасным, почти профессионально поставленным от природы голосом, для нее не составляло труда усвоить чужой язык. Кроме европейских языков она овладевает еще и древнегреческим, и латинским. С удивительным для пятнадцатилетней девочки увлечением Маша предается занятиям математикой, химией, физикой, рисованием. А что уж тогда остается говорить о чтении, коль среди ее настольных книг произведения Гомера, Плутарха, Данте, Шекспира, а также и современников – Мопассана, Золя, Тургенева, Толстого… Маша свободно играла на многих музыкальных инструментах. И, наконец, с 1877 года начинает всерьез и с успехом заниматься живописью. Она посещает академию Р. Жюлиана в Париже. В 1879 году Маша получила золотую медаль на конкурсе ученических работ и с этого времени регулярно выставляла свои картины, неизменно встречавшие теплые отзывы французских газет и журналов. Ее работ сохранилось немного, почти все они погибли при бомбежке окрестностей Киева.
Демократические настроения эпохи нашли отражение в ее картинах "Жан и Жак" (1883), "Митинг" (1884), которая была приобретена Люксембургским национальным музеем. Среди наиболее известных полотен - "Дождевой зонтик", "Три улыбки", "Осень" (все 1883). В живописи Башкирцевой ощутимо влияние ее учителя - французского художника Ж. Бастьен-Ленажа, но выбор сюжетов и мотивов изображения демонстрирует индивидуальность самой художницы. Ее творческое наследие - более 150 картин, а также рисунки, акварели, скульптуры.
В то время как ее работы высоко оценивали Э. Золя и А. Франс, на родине творчество Башкирцевой получало очень противоречивые оценки. Башкирцева относится к художникам, судьба которых привлекает едва ли не больше, чем их творчество. Ее с юных лет отличало стремление к славе и успеху. Она была очень красива, знала, как уже говорилось, шесть европейских языков, играла на рояле, гитаре, арфе и мандолине, обладала превосходным сопрано.
Чтобы понять, какую силу характера имела эта больная туберкулезом девушка, достаточно прочитать ее письма к Мопассану. Это был странный эпистолярный роман. Мария Башкирцева не искала со знаменитым тридцатилетним писателем встреч, свиданий, ее Мопассан никогда не видел. Но ее письма, - талантливые, нервные, блестяще написанные, со свободными ссылками на древних и современных авторов, - задели болезненную душу Мопассана, вызвав его на откровенность.
Он был очарован письмами русской незнакомки, он жаждал прочесть новые строки, в его ответных письмах чувственный цинизм перемешивается с глубокой откровенностью и плохо скрытой нежностью к очаровавшей его Мари. И, может быть, только чтобы оградить себя от готовящейся нахлынуть на него лавины чувств, он пишет Марии цинично-остроумное письмо, которое она сочтет оскорбительным для себя. Башкирцева отвечает Мопассану последний раз: "Вы не тот, кого я ищу. Но я никого не ищу, ибо полагаю, что мужчины должны быть аксессуарами в жизни сильных женщин. Невозможно поручиться за то, что мы созданы друг для друга. Вы не стоите меня. И я очень жалею об этом. Мне так хотелось бы иметь человека, с которым можно было бы поговорить". Переписка оборвалась, и все попытки со стороны Мопассана возобновить ее, встретиться с Мари, были тщетны.
С двенадцати лет и до самой смерти, об этом уже шла речь выше, Башкирцева вела дневник, куда с поразительной откровенностью заносила все события своей жизни, свои мысли и чувства.
«К чему лгать и рисоваться? - писала Мария Башкирцева. - Да, несомненно, что мое желание, хотя и не надежда, остаться на земле во что бы то ни стало. Если я не умру молодой, я надеюсь остаться в памяти людей как великая художница, но если я умру молодой, я хотела бы издать свой дневник, который не может не быть интересным. Я писала и пишу, безусловно, искренне именно потому, что надеюсь быть изданной и прочитанной. Если бы эта книга не представляла точной, абсолютной, строгой правды, она не имела бы никакого смысла. И я не только все время говорю то, что думаю, но могу сказать, что никогда, ни на одну минуту не хотела смягчить того, что могло бы выставить меня в смешном или невыгодном свете. Да и, наконец, я для этого слишком высоко ставлю себя. Итак, вы можете быть вполне уверены, благосклонный читатель, что я вся в этих страницах. Быть может, я не могу представить достаточного интереса для вас, но не думайте, что это я, думайте, что это просто человек, рассказывающий вам все свои впечатления с самого детства...
Когда я умру, прочтут мою жизнь, которую я нахожу очень замечательной (впрочем, иначе и быть не может). Если я умру вдруг, внезапно захваченная какой-нибудь болезнью!.. Быть может, я даже не буду знать, что нахожусь в опасности – от меня скроют это. А после моей смерти перероют мои ящики, найдут этот дневник, семья моя прочтет и потом уничтожит его, и скоро от меня ничего больше не останется, ничего, ничего, ничего! Вот что всегда ужасало меня! Жить, обладать таким честолюбием, страдать, плакать, бороться и, в конце концов, – забвение... забвение, как будто бы никогда и не существовал...»
"Я говорю все, все, все", - писала она, предназначая свой дневник для печати. "Дневник Марии Башкирцевой" впервые был опубликован во Франции в 1887 году, а в 1893-м, выдержав уже несколько изданий на французском языке, вышел в свет и в России. Он запечатлел образ женщины-художницы, стремившейся к счастью, свободе и творчеству, имевшей для этого, казалось бы, все возможности, но так и не успевшей реализовать себя. Скончалась эта одаренная художница от туберкулеза, не дожив до двадцати четырех лет.
Образ Марии Башкирцевой в расцвете ее таланта и за несколько месяцев до смерти взволнованно рисует рассказ известного в свое время во Франции критика Франсуа Коппе. Он писал "Предисловие к каталогу картин М.К.Башкирцевой" для парижской выставки. Вот отрывок из его рассказа:
"В эту минуту вошла мадемуазель Мари. Я видел ее только раз, я видел ее в течение какого-нибудь часа, и никогда не забуду ее. В свои 23 года она казалась гораздо моложе, небольшого роста, при изящном сложении, лицо круглое, безупречной правильности: золотистые волосы, темные глаза, светящиеся мыслью, горящие желанием все видеть и все знать, губы, выражавшие одновременно твердость, доброту и мечтательность, вздрагивающие ноздри дикой лошади. М-ль Башкирцева производила с первого взгляда впечатление необычайное... воли, прячущейся за нежностью, скрытой энергии и грации. Все обличало в этой очаровательной девушке высший ум.
Под этой женской прелестью чувствовалась железная, чисто мужская сила. На мои поздравления, она отвечала мне мелодичным, приятным голосом, без всякой ложной скромности признаваясь в своих горделивых замыслах... в своем отчетливом желании славы. Чтобы посмотреть другие ее работы, мы поднялись в мастерскую. Любопытство влекло меня в более темную часть мастерской, где я увидел тома, стоявшие плотными рядами на полках. Тут были все высокие творения человеческого духа и все - на своих родных языках - и французы, и англичане, и немцы, и древние греки, и русские, и итальянцы. И это вовсе не были книги, выставленные напоказ. Это были настоящие книги, читанные и перечитанные, потрепанные, изученные. Рядом стоял открытый рояль, на котором прекрасные руки Мари переиграли всех музыкальных авторов."
Первая выставка работ Башкирцевой, увы, посмертная, состоялась в Париже в 1885 году, и с тех пор интерес к ее творчеству и личности не угасает.
Мария Башкирцева умерла осенним дождливым днем, 31 октября 1884 года. Похоронена она в Париже, на кладбище Пасси.
В одном из залов Люксембургского музея в Париже находится статуя – скульптура Лонжелье, сделанная по заказу французского правительства: она изображает молодого гения, умирающего у ног ангела смерти: прекрасное исхудалое лицо гения поднято вверх – глаза его устремлены на табличку (свиток), которую ангел держит в руке. Это список великих людей, преждевременно сошедших в могилу, но уже завоевавших себе бессмертие. Статуя так и называется "Бессмертие". Здесь, среди восьми французских имен, стоит одно РУССКОЕ ЖЕНСКОЕ ИМЯ – МАРИИ БАШКИРЦЕВОЙ. В соседних залах находятся две ее картины (это единственная иностранная живопись, представленная на стенах крупнейшего французского собрания).
В заключение хочется вспомнить слова Марины Цветаевой: «Марию Башкирцеву я люблю страстно, с безумной болью... Она для меня так же жива, как и я», - писала Марина Цветаева, посвятившая именно ей свою книгу стихов.
•
Отправить свой коментарий к материалу »
•
Версия для печати »
Комментарии: