В Самарской опере поставили нового "Евгения Онегина" в минималистских декорациях
Самарский театр оперы и балета выпустил "Евгения Онегина" Чайковского в постановке воронежского режиссера Владимира Петрова. Этот интеллигентный, сдержанный спектакль заставляет все больше ждать обещанного перехода нашего театра от классических спектаклей к чему-нибудь менее "умеренному и аккуратному".
Время классики
Опера Чайковского "Евгений Онегин" входит в список обязательных репертуарных
названий для любого отечественного театра оперы и балета. Ставят ее сегодня,
как и любую другую классическую вещь, в разных стилях и трактовках. С этим
связан один из самых громких театральных скандалов нулевых - в 2006-м молодой
новатор Дмитрий Черняков поставил в Большом театре спектакль, в котором главной
мизансценой было застолье, а Ленский погибал от случайного выстрела. Премьера
так возмутила Галину Вишневскую, что она писала открытые письма о "публичном
осквернении национальных святынь".
У нас вокруг постановок "Онегина" тоже бушевали страсти - когда в 2008-м
москвич Владислав Капп посадил Татьяну в сцене письма на качели, а гостей на
балу поставил на ролики, часть зрителей, мало видевшая современного театра,
осталась возмущена даже такими невинными отступлениями от канона.
Теперь самарский Оперный набирает репертуар на реконструированной сцене, и его
художественный руководитель Александр Анисимов не устает повторять, что для
начала на афише появятся классические во всех смыслах этого слова спектакли, а
уже после придет время "новаторов".
Постановщик и сценограф "Евгения Онегина", худрук Воронежского театра драмы
Владимир Петров проходит, скорее, по первому разряду, хотя стремится избежать
явных оперных штампов и позволяет себе некоторые вольности (например, может
посадить хор спиной к залу).
Режиссер, для которого это третья работа в музыкальном театре, придумал для своего спектакля максимально аскетичную сценографию: зеркальные стены по бокам, белая с прямоугольными проемами - вместо задника. На нее проецируется то изображение осеннего сада, то что-то вроде ледяных кристаллов, а то и совсем ничего, и тогда оформление становится строгим черно-белым.
Волнообразное течение
Костюмы в серебристо-пепельной гамме для "Онегина" делал художник Юрий Купер,
живущий в Лондоне и известный в том числе сценографией к "Борису Годунову"
Александра Сокурова в Большом театре. Актеры одеты в стильный современный
вариант традиционных онегинских сарафанов, сюртуков и платьев в стиле ампир - и
так в этой премьере во всем.
Владимир Петров ставит традиционный по нынешним временам спектакль, но
делает это очень интеллигентно и сдержанно, без упоения "стариной", пытаясь
вдохнуть в классическую форму новую жизнь. Одним из главных способов оживления
канонического жанра становится машинерия: в этой опере впервые активно
использована разноуровневость новой сцены. То и дело то одна, то другая ее
часть едет вниз или вверх, приподнимая или опуская актеров. Это смотрится свежо
и придает спектаклю динамики в самом прямом смысле слова.
Спектакль идет так же волнообразно, как меняются уровни подмостков: продуманные
режиссерские мизансцены сменяются формальными. А минималистская сценография и
практически пустая сцена, призванные подчеркнуть игру актеров, на деле
выполняют обратную функцию.
Герои самарского "Онегина" либо статичны, скованны в движениях и ходят по
сцене, как по краю пропасти, боясь оступиться, либо напротив, переигрывают.
Лучше других существует в спектакле пара Онегин - Татьяна (в первый премьерный
день Константин Бржинский - Ирина Крикунова). Если приглашенной солистке
Оперного, чтобы войти в образ, понадобилось почти все первое действие, то
баритон из Геликон-оперы был органичен с первых же тактов (чего нельзя сказать,
к сожалению, о саратовском теноре Илье Говзиче (Ленский)). Для Константина
Бржинского это уже вторая (после "Севильского цирюльника"), и, будем надеяться,
не последняя премьера в Самаре.
Все еще актуальной для солистов и хора самарской оперы остается проблема дикции
и ансамбля (вернее, его отсутствия), что отчетливо слышно на фоне приглашенных
певцов. Невнятностей, сомнительных интонаций и проблем с преодолением звукового
барьера оркестровой ямы, может, и стало меньше, но актуальности эти вопросы не
теряют.
Пора решиться
Сказать, что Владимир Петров лишил самарского "Онегина" привычной для оперного
жанра пышности и "красивости", было бы неверно - в музыкальном театре уже много
лет как прижились и минимализм, и оперы "в деловых костюмах", и перенос времени
действия, и много других приемов, каждый из которых уже по-своему штамп. Но
пусть даже и так - взамен обрезанного "традиционного" и "привычного" в
самарской постановке не предлагается ничего принципиально нового. Ни
радикального режиссерского взгляда, ни свободной игры артистов, ни новых
приемов раскрытия характеров. Все интеллигентно, аккуратно и сдержанно - но и
только.
Впрочем, может быть, именно "Евгений Онегин" и станет тем мостиком, который соединит "традиционный" этап Самарского театра опера и балеты со следующим? Кажется, ему уже пора наступить.