Самара-Review / Художники Самары

12:10 21 апреля 2008

Все цвета белого, все оттенки черного

Возможности графики, если говорить о палитре, весьма ограничены, если не сказать, скудны. Выбор здесь не велик: черным по белому или белым по черному. Художник вынужден действовать с открытым забралом; оставшись один на один с листом ватмана, он фехтует карандашом, нанося ему уколы и «шрамы», из которых впоследствии рождается рисунок. Эту стадию – стадию эскиза – проходят все художники. Но одни идут дальше и наполняют эскиз цветом, другие останавливаются и, не в силах преодолеть одиночество линии в снежной пустыне, оставляют все как есть, не смея переступить через невидимый порог, отделяющий эстетику эстампа от буйства красок и градаций полноцветной картины. И тогда эскиз приобретает самодостаточность законченного произведения.

Если говорить о работах Натальи Волгушевой, то цвет в них, конечно, не главное. Ее графика – это причудливая смесь изящного, иногда нарочито вычурного, ироничного, и мистического. Ее мышление чем-то сродни мифотворчеству, оно затрагивает архаические пласты дремлющего в своих истоках сознания, где одно чудесно преображается в другое, где живет сказка и слагается легенда. Ее образы выпуклы, отчетливы, предельно осязаемы и зачастую вызывают параллели с библейскими персонажами. Некоторые из них недвусмысленно литературны и легко узнаваемы. Прототипы других существуют лишь в воображении художницы и навеяны снами, случайными впечатлениями, встречами с реально существующими людьми. Однако во всем, что попадает в поле ее зрения, присутствует такое магическое преломление, такой нюанс видения, который в совокупности дает представление о том, что называется стилем. Это прежде всего противопоставление света и тени: многие ее персонажи, «из света в тень перелетая», находятся как бы в состоянии непрерывного выбора между истиной и ложью, добром и злом и в этой мучительной раздвоенности живут. Вот юное женское лицо, выглядывающее из-за сплошной черной ширмы. Яблоко, также рассеченное цветоделением, рождает ассоциацию с запретным плодом, что заставляет предположить: перед нами Ева, женщина вообще с ее слабостью и силой, вибрацией души между тайными желаниями и традиционными запретами. Вот старушка, застывшая словно бы в раздумье о том, идти ей со своей пенсией в сбербанк, чтобы заплатить за квартиру, на рынок за продуктами или сразу на погост; в ее лице нет ни вызова, ни укора, одно бесконечное смирение, а клубящаяся тьма за ее спиной не что иное, как неизбежный человеческий удел, хаос, которого, как ни крути, не миновать. А вот святой, человек-нимб, чем-то напоминающий домового; глаза его огромны, отрешены от всего земного, а тело подобно облакам, из которых он соткан. Череда чертей и ангелов, граница между которыми не всегда отчетлива. Галерея крылатых женщин, то ангелоподобных, то демонических, то самых обыкновенных, неожиданно осознавших свою бескрылость… Есть и совершенно фантастические персонажи, объяснить происхождение которых вряд ли способен даже сам автор…

В каком-то смысле произведения Натальи Волгушевой являются графическими детективами – со своей завязкой, кульминацией и развязкой. Впрочем, судить об этом можно, лишь взглянув на них…

О художнике:

Наталья Волгушева родилась в городе Новокуйбышевске. Окончила художественное училище в г. Самаре. Сотрудничала с Куйбышевским издательством (оформительская деятельность), газетой «Яблоко», журналами «Пассия», «Калейдоскоп», «Почитай-ка». Ее работы публиковала «Комсомольская правда». Около двадцати лет проработала художником-дизайнером в газете Приволжско-Уральского военного округа «Солдат Отечества». Помимо этого, занималась компьютерным дизайном, рекламой известных самарских брендов.