К вопросу о труде

Труд – это основа жизни человека. Труд – это то, что выделяет и отделяет человека от остального животного мира. Человеческий труд многообразен и разносторонен. Труд может быть созидательным, находящимся в гармонии с природой и человеческим обществом, как частью природы. А может быть и разрушительным – пагубным (губительным) для природы и человеческого общества. Человеческий труд может быть физическим, а может быть и умственным (интеллектуальным). Труд может быть полезным только для отдельного субъекта или для отдельной группы субъектов. А может быть и общественно полезным, и даже полезным для всего человеческого сообщества, то есть быть всеобщим трудом (см. Карл Маркс «Капитал (Критика политической экономии)», том 3, отдел первый, глава 5, подраздел 5 «Экономия, достигаемая благодаря изобретений»).
     От так называемого советского социализма, который закончился в 1985 – 1991 годах, нам в наследство осталось и досталось такое расхожее утверждение, что «всякий труд у нас почётен».
     Конечно же, всякий общественно полезный труд надо почитать. Но это ни коим образом не должно означать, что мера общественного почитания (которая должна, кстати, иметь соответствующее адекватное материальное и моральное выражение и наполнение) должна быть равновеликой для всякого труда вообще без всякого его разбора, разграничения, ранжирования по его общественной значимости.
      Тогда какой же труд всё-таки надо почитать и ценить в самой большей степени, и какому труду надо отдавать самое большое общественное (то есть всего нашего российского общества) предпочтение, уважение и приоритеты?
     Ответ на этот вопрос очень простой и для большинства рассудительных и здравомыслящих людей, скорее всего, очевидный и понятный. Наибольшее общественное почитание, уважение и предпочтение должно отдаваться всем нашим обществом - созидательному, производительному, результативному общественно полезному труду, который непосредственно (то есть прямым, а не косвенным опосредованным образом) направлен на прогрессивное развитие производительных сил человеческого общества. К такому труду следует отнести следующие виды всеобщего труда: труд изобретателей (авторов изобретений и полезных моделей (усовершенствований)); труд авторов промышленных образцов; труд программистов (авторов программ для ЭВМ и баз данных); труд авторов топологий интегральных микросхем; труд био-конструкторо-технологов (авторов биологических объектов (новых сортов растений, новых пород животных, новых объектов микробиологии)); труд учёных (прежде всего в области естествознания и технических наук) (авторов конкретных разумных и полезных научных работ с элементами (признаками) новизны. И именно этим видам труда надо отдавать самые максимальные предпочтение и приоритеты. Тогда и все люди (именно все люди) у нас в стране будут жить не хуже, чем во всех, так называемых, развитых странах, и даже значительно лучше их. (Краткая ремарка -  развитые страны потому и называются развитыми, что в них достаточно хорошо уже развиты и достаточно успешно продолжают развиваться производительные силы.)
     Такой человеческий труд надо чётко фиксировать и разумно учитывать, чтобы даже самая малая часть такого труда без пользы для общества не пропадала в безвестности, и надо непрерывно и постоянно материально и морально стимулировать людей к такому труду. Именно в этом, кстати, и должно состоять основное предназначение и содержание такой общественно-политической науки, которая называется экономикой.
     Возникает следующий вполне уместный вопрос. Есть ли сейчас у нас, в России, действительно правильная и верная (то есть действительно научно обоснованная) организационно-интеллектуальная система полного всеобъемлющего фиксирования и учёта такого труда и разумного материального и морального стимулирования людей к такому труду!?
     На этот исходный (первоосновной) и принципиально важный вопрос для всей сегодняшней, а также и последующей (будущей) жизни (бытия) всего нашего современного российского общества (то есть на самый главный вопрос нашей российской современности – на вопрос о развитии производительных сил нашего общества) можно ответить следующим образом.
     Такой системы нет. Нет её ни в России, нет её и во всех других странах мира. Но это никоем образом не означает что такой системы вообще не может существовать в принципе. Нечто напоминающее и похожее на такую систему, конечно же, у нас (а также и в других странах мира) есть. Но это нечто, существующее ныне, весьма далеко до своего вполне возможного и вполне достижимого совершенства. Люди в нашем сегодняшнем недостаточно разумном (но, надо полагать, стремящемся к своей разумности) российском обществе недостаточно эффективно стимулируются к созидательному, производительному, результативному общественно полезному труду, который непосредственно (то есть прямым, а не косвенным опосредованным образом) направлен на прогрессивное развитие производительных сил человеческого общества. И все противоречия, проблемы и многочисленные беды в нашем сегодняшнем российском обществе проистекают и происходят именно от этого.
     Первоосновой, самым главным, центральным ядром (звеном) в фиксировании и учёте труда, направленного на развитие производительных сил, является изобретательско-патентная система, а ещё более точно - научно-техническая экспертиза технических и технологических решений (изобретений, полезных моделей (усовершенствований)). Методология же ныне существующей у нас в России научно-технической экспертизы является неправильной, неверной, неразумной, научно необоснованной. Ныне действующий критерий охраноспособности  «изобретательский уровень» (Статья 4 Патентного закона Российской Федерации), основанный на «неочевидности» для воображаемого «среднего специалиста», как и ранее существовавший в советском изобретательском праве критерий охраноспособности «существенные отличия», является субъективным, а не объективным критерием. И критерий «изобретательский уровень» является даже ещё более субъективным, чем критерий «существенные отличия». Такое понятие как «средний специалист, для которого что-то явным образом следует или не следует», является пустой абстракцией, «принципом экономии мышления». Это абстрактные понятие возникает лишь в сознании конкретного человека (государственного эксперта) в виде некоего оторванного от реальности образа. Сколько существует на свете людей, столько и возможно образов «среднего специалиста». Кроме того, общая сумма общечеловеческих знаний в различных отраслях и в совокупности постоянно меняется (увеличивается), постоянно происходит создание новаций, соответственно, и воображаемые понятия (абстракции) «среднего специалиста» и «уровня техники» постоянно должны подвергаться какому-то пересмотру и коррекции. Поскольку  процесс создания новации, её патентной защиты, растянут во времени, то, кроме этого, конкретный реальный государственный эксперт должен также еще и хранить в памяти некий воображаемый «уровень техники» и некий представляемый им образ воображаемого мыслительного «среднего специалиста» по состоянию на дату приоритета новации, то есть уметь как бы мысленно перемещать эти абстрактные понятия во времени – в прошлое к дате приоритета, что в принципе невозможно осуществить объективным образом для любого нормального, здравомыслящего (знающего и понимающего формальную логику) человека. Понятие же «неочевидности»  является абстракцией уже второго порядка. Для вынесения решения о соответствии (или несоответствии) заявляемой новации критерию охраноспособности изобретения «изобретательский уровень», конкретный государственный эксперт должен не только вообразить в своем сознании некоего «специалиста» (который должен быть «средним»), но и наделить его (этого «специалиста») некоей суммой знаний, умением как-либо логически (или алогично) мыслить, строить силлогизмы, смоделировать в своем сознании ход мысли (и сознание) этого воображаемого «специалиста», причем учесть все эти параметры, экстраполируя их на дату приоритета, и решить, что для него (для этого самого «среднего специалиста») в разных отраслях техники будет очевидным а, что будет неочевидным.
     Такие критерии как «средний специалист», «неочевидность» не просто  идеалистические критерии, они субъективно идеалистические, поскольку могут существовать только в сознании отдельного реального субъекта – конкретного государственного патентного эксперта. Применение таких критериев допускает весьма широкое субъективное толкование самого основного понятия патентного  права - понятия, что собственно можно признать изобретением и объектом правовой охраны, а что нельзя. А поскольку неправильно сформулировано определение основного, главного и определяющего в Патентном законе Российской Федерации правового понятия, то и всё патентное законодательство несёт идеалистические недостатки. И говорить о какой-то там объективности государственной патентной экспертизы просто не приходится.
     России нужна совершенно новая действительно научная методология экспертизы технических и технологических решений с объективными диалектическими критериями охраноспособности, такими как «развитие» и «изобретательский шаг». Научное обоснование такой новой, разумной, действительно научной экспертизы приводится в статье (научной работе) «ВЫЯВЛЕНИЕ ОХРАНОСПОСОБНЫХ ТЕХНИЧЕСКИХ И ТЕХНОЛОГИЧЕСКИХ РЕШЕНИЙ (К критике научно-технической экспертизы)» ( см. журнал «ИНЖЕНЕР» № 9(1317), сентябрь 2004 года, стр. 31 –33; № 10(1318), октябрь 2004 года, стр. 21 – 23; № 12(1320), декабрь 2004 года, стр. 33 – 37 ).

     России нужна совершенно новая научно организованная система материального и морального стимулирования людей к труду, который непосредственно (то есть прямым, а не косвенным опосредованным образом) направлен на прогрессивное развитие производительных сил общества. Первоосновой, самым главным, центральным ядром (звеном) в этой системе должно стать устранение отчуждения труда изобретателей предшественников. Для того, чтобы конкретно понять о чём идет речь следует рассмотреть следующие, довольно часто встречающиеся практические жизненные ситуации.
     Ситуация 1. Например, в академическом или учебном институте было создано техническое (технологическое) решение, на которое была подана заявка на изобретение. И в последующем был выдан государственный охранный документ – патент.
     Затем, на основе этого изобретения (взяв его за прототип) через некоторое время (например, через год или через два года) в отраслевом институте другими авторами было создано второе техническое решение, на которое также был выдан охранный документ (патент).
     После этого второго (отраслевого) изобретения (взяв его за прототип) в последующем (ещё через год или два года) было создано третье техническое решение также другим коллективом авторов из завода.
     Третье (заводское) изобретение было реализовано и стало давать людям (народному хозяйству) определённый реальный экономический и другой эффект.
     Теперь позвольте задать кое-какие вопросы, а также попытаться дать на них ответы.
1) Было бы создано 3-е (заводское) изобретение без 1-ого (академического) и 2-ого (отраслевого) изобретений или нет?
     Скорее всего (в подавляющем большинстве случаев) на этот вопрос следует ответить так, что 3-е изобретение без 1-ого и 2-ого изобретений не было бы создано.
     2) Можно ли считать, что 1-ое и 2-ое изобретения реализованы в этом случае или нет?
     Ответ на этот вопрос в подавляющем большинстве случаев однозначный: 1-ое и 2-ое изобретения практически не реализованы.
     3) Использованы ли 2-ое и 1-ое изобретения в этом случае?
     Ответ на этот вопрос положительный: да, использованы(!), но патенты выданные по ним являются, как это иногда называют, «бумажными патентами».
     4) Кто получит доход (вознаграждение) от реализации 3-его изобретения(?), произошло ли отчуждение труда авторов 1-ого и 2-ого изобретений(?), как обстоит дело с соблюдением принципа социальной справедливости в этом случае?
     Ответ на этот комплексный вопрос следующий: доход (вознаграждение) получат владельцы (авторы) 3-его изобретения; труд изобретателей-предшественников (авторов 1-ого и 2-ого изобретений) отчуждается в пользу владельцев (авторов) 3-его изобретения; принцип социальной справедливости нарушается.  
     Ситуация 2.  Аналогичный случай, но наученные горьким опытом систематического отчуждения своего труда, авторы 1-ого изобретения узнают о существовании заявки авторов 2-ого (отраслевого) изобретения, и уже на стадии государственной патентной экспертизы (в реальной жизни бывает и такое) пытаются воспрепятствовать выдаче патента по 2-ому (отраслевому) изобретению. Основным мотивом авторов 1-ого изобретения в этом случае является несоответствие 2-ого (отраслевого) изобретения критерию охраноспособности «изобретательский уровень» (критерий «неочевидности») (Статья 4 Патентного закона Российской Федерации). Можно ли доказать это несоответствие критерию охраноспособности «изобретательский уровень» (критерий «неочевидности») по 2-ому (отраслевому) изобретению? Как специалист, длительное время проработавший в области изобретательско-патентного дела (в практическом делопроизводстве по конкретным заявкам на изобретения), могу сказать, что вполне возможно, и по подавляющему большинству заявок  (по существу практически по всем заявкам). Так как методология экспертизы, основанная на таких весьма размытых понятиях, как «специалист», да ещё для которого что-то «явным образом не следует», да ещё из всего «уровня техники» является, увы, далеко не объективным критерием.
     Здесь возможен случай: государственная экспертиза удовлетворяет протест авторов 1-ого изобретения, и не выдаёт патент по 2-ому изобретению, это также приводит к тому, что не появляется 3-е (заводское) изобретение и не происходит его практической реализации, то есть осуществляется существенное торможение развития техники (научно-техническо-технологического прогресса) у нас в стране.
     Ситуация 3.  Всё тоже, но, несмотря на протест авторов 1-ого изобретения, государственная экспертиза выдаёт патент на 2-ое (отраслевое) изобретение. Проходит некоторое время (год, два) и появляется 3-е (заводское) изобретение. Но выдаче патента по нему уже противостоят авторы 1-ого и особенно 2-ого изобретений. Причём возможен и такой случай, когда авторы 1-ого и 2-ого изобретений объединяют свои усилия, чтобы убедить государственную экспертизу не выдавать патент по 3-ему изобретению, основываясь на всё тот же субъективный критерий  охраноспособности «изобретательский уровень» (критерий «неочевидности»).
     Здесь возможны следующие варианты:
     а) государственная экспертиза выдаёт по 3-ему изобретению патент (в этом случае мы имеем уже вышерассмотренную Ситуацию 1);
     б) государственная экспертиза отказывает в выдаче патента по 3-ему изобретению, у авторов 3-его изобретения пропадает всякое желание в последующем заниматься изобретательством (подавать заявки, фиксировать и регистрировать результаты своего труда в масштабе всей России и на мировом уровне), они отказываются от продолжения делопроизводства по своей заявке на 3-е изобретение.  Но(!), они оформляют на эту тему заявление на рационализаторское предложение на своём родном предприятии (заводе), внедряют его, получают доход, вознаграждение, премии, поощрения, и т.д., и т.п.
     Каков же конечный итог в этом случае?
     Патент на 3-е изобретение не получен, но авторы 2-ого и 1-ого изобретений, в подавляющем большинстве случаев, не смогут доказать нарушение прав по своим патентам, так как у них формулы изобретений одни, а у авторов рационализаторского предложения (3-его изобретения) формула уже другая. Более того, для того, чтобы доказать нарушение прав по патенту (особенно это касается изобретений в области технологии(!)) надо знать о факте такого нарушения, а страна у нас большая, и никто искать авторов 2-ого и 1-ого изобретений, и информировать их об этом не будет, тем более, что 3-е изобретение – это 3-е изобретение, и никак не 2-ое и, и тем более не 1-ое. Строить же какие-то там надежды на то, что суды (или даже целая система судов) в этом случае защитит авторов 1-ого и 2-ого изобретений не приходится. 
     Вместо того, чтобы создавать другие новые (последующие) технические и технологические решения (изобретения и усовершенствования), авторы будут вынуждены (поставлены в такие условия) убивать своё (драгоценное) время на совершенно бесполезное и бестолковое дело – на всевозможные суды-пересуды. И, кстати, с кем? А с такими же изобретателями, как и они сами! Это приведёт (и уже приводит) к торможению развития производительных сил у нас в стране, к нашему техническому и технологическому отставанию, к разобщению изобретателей, к их взаимному озлоблению, а никак не к объединению интеллектуального потенциала страны в единый, мощный интеллектуальный кулак.
     Почему проблема устранения отчуждения труда изобретателей предшественников не была решена ранее, ни в изобретательском законодательстве бывшего СССР, ни в патентном законодательстве сегодняшней России? Ответ на этот вопрос очень простой – а потому, что разработчики бывшего Закона СССР об изобретательстве и ныне действующего Патентного Закона Российской Федерации исходили из казалось бы благого желания: соблюсти интересы изобретателя (в единственном числе(!)) и обеспечить, так называемую, надёжную и эффективную охрану изобретения (тоже в единственном числе(!)), при этом они, конечно же, не забыли(!) и об интересах третьих лиц. А надо было всем этим разработчикам(!) подняться на более высокий объективный уровень понимания проблемы (проблемы разрешения противоречий мешающих развитию производительных сил всего нашего общества). Понимания того, как, каким конкретным образом осуществляется это самое развитие производительных сил. И исходить из интересов сразу всех изобретателей (новаторов) России (!) (во множественном числе). И стремиться к тому, чтобы обеспечивать надёжную и эффективную охрану сразу всех изобретений (как больших изобретений, так и малых изобретений (усовершенствований)). И рассматривать цепь последовательных технических (технологических) решений – как целостный и естественный процесс развития техники и технологии. А это уже задача другого, более высокого порядка (задача на уровне самого высшего руководства страны). К сожалению это, увы, не было сделано в конце 80-х годов в СССР, что, кстати, явилось одной из основных причин разрушения СССР (правительством СССР, руководством КПСС, Верховным Советом СССР не были разрешены противоречия мешающие развитию производительных сил, не были устранены тормоза в развитии техники и технологии и именно поэтому Союз ССР разрушился). И эта проблема, вплоть до настоящего времени, к сожалению, никак не решалась и не решается и в сегодняшней Российской Федерации, которая сейчас, к сожалению, никак не может встать (хотя объективно желание к этому есть у всего российского общества) на свой быстрый и динамичный прогрессивный путь развития.
     Проблема устранения отчуждения труда изобретателей предшественников в чётких ясно и понятно сформулированных правовых нормах была решена ещё в 1985 году в самарском проекте Закона об изобретениях и усовершенствованиях (журнал «Вопросы изобретательства», № 11, 1990 год, стр.63, статья «НОВЫЕ ПРИНЦИПЫ ИЗОБРЕТАТЕЛЬСКО-ПАТЕНТНОГО ДЕЛА»).

Николай Юрьевич Волчанский,  изобретатель, патентовед   25 июня 2004 года
25 февраля 2005 года

( с некоторыми сокращениями эта статья опубликована во всероссийском журнале «ИНЖЕНЕР», № 6, июнь 2004 года, стр.30-31 )