Манифест новаторов

 (Вариант от 26 января 2002 года)

   Лихой ветер перемен веет над Россией. Закатился за горизонт красный карлик догматического коммунизма. Рухнуло, казавшееся незыблемым, последнее столетие второго тысячелетия от рожества Христова, погребая под своими обломками КПСС и Советский Союз. Наступила кромешная ночь лживой и невежественной, так называемой, демократии. Но эта ночь не может длиться бесконечно долго, она подходит к концу, и уже заалел восток, предвещая восход нового, будущего праведного Солнца над планетой по имени Земля.

   Где то место, которое России подобает занять во всемирной истории? Где та национальная идея способная объединить как правящую партию, представителей, так называемой, оппозиции, и всех их реакционных противников?

   Многие политические силы  пытаются  дать свое толкование пути, по которому русский народ придет в «светлое царство будущего». Многие рассуждают  о необходимости перемен и новаций. Пора уже и самим новаторам – инженерам, ученым, изобретателям перед всем миром открыто изложить свои взгляды, свои цели, свои стремления. Наступает время ИСТИНЫ, которая, как любил говорить отец-основатель буржуазной патентной системы Френсис Бэкон, является - дочерью Времени, а не Авторитета. Пора псевдонаучной экономической и политической  разноголосице  противопоставить Манифест самих новаторов.

I.  НОВАТОРЫ    И    ИХ  МЕСТО  В  ИСТОРИИ  ОБЩЕСТВА

В той или иной мере способность к новым нестандартным решениям свойственна любому человеку. Это общее свойство всей человеческой цивилизации, без которого она не смогла бы возникнуть и развиваться. Но во все времена существовали те, кто  придумывал новшества, и все остальные. Грань между ними провести довольно сложно. Тогда кого же мы можем считать новатором? По определению - «Новатор» – ( от  латинского Novator ) строящий заново, обновитель, изобретатель, человек проявляющий новое в созидательной деятельности, творческие способности и таланты в труде.

В последнее десятилетие 20 века, среди правовых норм появилось новое понятие - объекты нематериальной сферы - интеллектуальной  (промышленной и интеллектуально-промышленной ) собственности. К процессу появления конкретного изделия, продукта труда, кроме вещественного производства, стали относить и интеллектуальные усилия по его созданию, определению его тех или иных потребительских или технических качеств и свойств.  Если иметь в виду защиту авторских прав новаторов, тогда при определении новаторства и собственно новаторов, следует ограничиться теми видами интеллектуальной ( нематериальной ) продукции, которые могут быть зафиксированы  ( в смысле содержания и авторства )  и относятся к  одному из видов и объектов существующего патентного и авторского права. Нематериальные продукты именно такой деятельности, мы будем называть - «новациями».

С этой точки зрения к новаторам  в первую очередь мы можем отнести :

-          авторов изобретений и полезных моделей;

-          авторов техногенных и социальных ноу-хау;

-          авторов промышленных образцов и товарных знаков;

-          авторов программ для ЭВМ и баз данных;

-          авторов топологий интегральных микросхем;

-          творцов биологических объектов (новых сортов растений и пород животных, объектов микробиологии);

-          ведущих авторов проектных, конструкторских и технологических разработок ( проектов );

-          ведущих авторов комплексных инжиниринговых и экологических проектов и работ, проектов организации и производства работ;

-          учёных - авторов конкретных разумных и полезных научных работ с элементами ( признаками ) новизны.

С дальнейшим развитием производительных сил, материального производства, появлением новых видов производительного труда, появятся и новые специализации новаторов, новые виды новаций и новые нормы авторского права. Новатор неотделим от общества, он существует в нем и творит для него, даже если это общество состоит только из него самого. Поэтому  всегда, во всех видах человеческой деятельности, новатором будет признан тот, кто принес своей новацией пользу обществу. С появлением широкого списка видов и объектов авторского права, теперь основным отличием новатора от других людей, будет признание обществом его новации новой, полезной и применимой, зафиксированной в нормах соответствующего права.

Какое же место новаторы занимали и занимают в истории общества?

      История всех до сих пор существовавших обществ была историей развития  производительных сил. Все дальнейшие изменения производственных отношений, возникновение, становление и упадок общественных формаций, классов, классовых противоречий являлось только последствием изменения условий труда. А изменения эти – суть всего лишь следствие резкого скачка в развитие производительных сил по причине внедрения неких новаций в производство. В разные времена  такими новациями, резко изменявшими общественно-политическое устройство мира, были изобретения: каменного  топора, технологии получения и сохранения огня, лука и стрел, гончарного круга, плуга, выпечки хлеба, колеса, выплавки металлов, паруса, применение троеполья в сельском хозяйстве, бумаги, пороха, электричества, кибернетики и многое, многое другое. Но за каждым изобретением, за каждой новацией стоит его автор - конкретный человек, являющийся основной и единственной движущей силой развития производительных сил. Именно  новаторы являются той производительной силой, которая непосредственно ( своим творческим трудом ) развивает производительные силы общества. Именно новаторы  способны принести элемент творчества в рутинную повседневность, взорвать привычные условия и способы производства, изменить условия жизни огромных масс людей. Новаторство в истории человечества можно сравнить с работой катализатора в химических реакциях, обеспечивающих и ускоряющего их протекание. Образно выражаясь, если другие трудовые классы общества ( рабочий класс, крестьянство ) – это вода ( молоко ) и мука при изготовлении теста и выпечке хлеба, то новаторы – это такая необходимая, активная и живая составляющая как дрожи.

   Новое и старое всегда находились в вечном противоборстве, вели непрерывную, то скрытую, то явную борьбу, всегда кончавшуюся революционным переустройством всего общественного здания или общей гибелью общества не способного принять перемены. В предшествующие исторические эпохи мы находим почти повсюду новаторов. Они  встречаются во всех сословиях, но наибольшее их количество не среди  феодальных господ, а среди цеховых мастеров, подмастерьев, крепостных, тех, кто своим непосильным трудом создавал материальные блага, и являлся непосредственной производительной силой. Но в отличие от обычных работников материальной сферы, новаторы являлись еще и производителями нематериального, интеллектуального  продукта – новых идей, методик, устройств, способов, веществ и приемов.  Сейчас этот продукт называют - «интеллектуальная собственность». Для автора - новатора такая деятельность во все времена  имела два  последствия. Во-первых, как правило, новшество не находило сразу признания, и встречало отпор со стороны ретроградно настроенной части цеховых мастеров. Во-вторых, в случае признания новации полезной и практически применимой, возникало стремление прочих производителей безвозмездного ознакомления и дармового пользования новыми техническими приемами и эффектами. Автор наоборот, стремился получить за свой интеллектуальный труд достойное вознаграждение. Это стремление иногда законодательно закреплялось. Так  на острове Сибарис еще в 7 - 6 веке до нашей эры  существовал закон, по которому повар, придумавший новый рецепт кушанья, имел монопольное право в течение года его готовить и продавать. После истечения срока правовой охраны, он обязан был раскрыть  свой секрет. Таким образом, еще в рабовладельческом обществе возникли зачатки  юридической защиты прав на нематериальную собственность и современного патентного законодательства.

   Но в большинстве случаев, на ранних этапах развития человечества, при создании новшеств, в большинстве случаев происходило безвозмездное отчуждение  интеллектуальной собственности от его производителя.

   Римское право, как наиболее развитая система рабовладельческого права, закрепило классовые интересы рабовладельцев и эксплуатацию рабов. Поскольку большинство новаций на этом этапе развития производительных сил создавалось работниками материальной сферы ( бесправными рабами и вольными гражданами ( трудоголиками - энтузиастами ), которые занимались производительным трудом ) ( производительный труд в древнем Риме, по классовым представлениям рабовладельцев и вообще всех остальных граждан Великого Рима считался презренным занятием ), а средства производства находились в собственности  рабовладельцев и знати, то для римского права естественным считалось, что какие-либо новации ( новые знания и умения ), созданные  наемным работником или рабом, автоматически становились собственностью хозяина средств производства.

   Рецепция римского права, в законодательства феодальных государств, отражало стремление нарождавшейся буржуазии к созданию единого национального правового порядка. Рассчитывая укрепить господство над крестьянами и цеховыми сословиями ремесленников, рецепцию римского права поддержали феодальные круги и королевская власть. Вместе с римским правом, законодательства большинства стран Европы унаследовали и отсутствие правовой защиты интересов новатора. Не последнюю роль в этом сыграло и то, что интеллектуальная собственность, в традиционном для римского права понимании, не имеет вещественной природы. При передаче от одного собственника к другому, она не отнимается у первоначального собственника. Но другой собственник в результате этого получает в свое пользование результат чужого труда и должен за это заплатить. С точки зрения традиционного права возникает противоречие: за чужой труд необходимо платить, и нет необходимости платить за то, что остается у хозяина.

 Здесь   мы  можем сформулировать основное новационное противоречие, возникающее при развитии производительных сил. Общество  в целом, стремится развивать производительные силы, но каждый член общества стремится получить это развитие за счет  другого. Общество требует новаций, но не хочет за них платить.

    Вышедшее из недр погибшего феодального общества буржуазное общество не уничтожило  новационных противоречий.  Оно только чётко высветило и обострило эти противоречия, поставило общество и новаторов в новые формы и методы борьбы на место старых, усилила их эксплуатацию. Эпоха буржуазии, отличается тем, что она упростила новационные противоречия: общество все более и более раскололось на два  враждебных лагеря: новаторов одиночек и хозяев жизни. Но буржуазия сыграла в истории чрезвычайно революционную роль.

   Буржуазия не может существовать без новаторов, не вызывая постоянно переворотов в орудиях производства. Следствием же этих переворотов в орудиях труда в последующем является необходимость соответствующих революционных преобразований в производственных отношениях, а стало быть, и во всей совокупности общественных отношений. И этот процесс «перетряхивания» общественных отношений происходит объективно, помимо субъективной воли, желания и хотения, и классовых стремлений буржуазии, помимо её всеобщего коллективно-классового-буржуазного «Я». Если это «перетряхивание» задерживается и тормозится, в буржуазном обществе, то тогда наступает время кровавых социальных революций. Беспрестанные перевороты в производстве, непрерывное потрясение всех общественных отношений, вечная неуверенность и движение отличают буржуазную эпоху от всех других.

   Менее чем за сто лет классового господства буржуазии были созданы более многочисленные и более грандиозные производительные силы, чем за все предшествовавшие поколения, вместе взятые. Покорение сил природы, машинное производство, применение химии в промышленности и земледелии, пароходство, железные дороги, усовершенствование огнестрельного оружия и производство взрывчатых веществ, двигатель внутреннего сгорания, электрический телеграф, телефон, радио, освоение для земледелия целых частей света, приспособление рек для судоходства, целые, словно вызванные из-под земли, массы населения - какое из прежних столетий могло подозревать, что такие производительные силы дремлют в недрах общественного труда!  Но основа этих производительных сил – новаторы подвергаются нещадной эксплуатации и не имеют прав на свой интеллектуальный труд.

   В той же самой степени, в какой развивалась буржуазия, то есть капитал, развиваются и новаторы. Они вынуждены продавать себя поштучно, и представляют собой такой же товар, как и всякий другой предмет торговли, а потому в равной мере подвержены всем случайностям конкуренции, всем колебаниям рынка. Но буржуазия не в состоянии в полной мере понять ценность новаторов. Для нее новаторы всего лишь инструмент, придаток к машине, который приносит и увеличивает ( порой многократно приносит и увеличивает ) прибыль хозяина.

   Бурно развивающееся промышленное производство требует все больше квалифицированных  работников. Буржуазия вынуждена создавать и развивать научные и образовательные центры. Возникает всемирная сеть университетов и научных лабораторий. Ученые получают возможность обмениваться знаниями и идеями. Возросшая, за счет внедрения изобретений и иных новаций, производительность труда, дает возможность финансирования новых научных и прикладных проектов. Возникает  режим самогенерации новаций в промышленности, их бурное внедрение. Как пример такой самогенерации можно привести Англию начала 17 века, США и Францию в конце 18 века, Японию во второй половине 20 века. В каждом случае это времена бурного экономического и технического и технологического расцвета этих государств.

   Возникновение и развитие капитализма, обострение конкурентной борьбы, стремление капитала к получению монопольной прибыли ведет к возникновению Патентного Права. 

   Многие нормы Патентного права, возникшего  в 17 - 19 веках, являются революционными для норм традиционного римского права. Впервые в 1623 году ( в период предшествующий Великой Английской революции ) в самом первом Патентном законе Англии «Статусе о монополиях» закрепляются права на продукт интеллектуальной деятельности, появляется понятие «патента на изобретение», «даты приоритета заявки на изобретение», «срока действия патента», а также в патентно-лицензионной практике появляется чётко очерченное понятие «Ноу-Хау». Но патентное право касается только применений новаций в технике и технологии, и регламентирует правовую защиту только технических решений – изобретений.

   Но в последующем, уже в 20-м веке, в интересах государственных институтов власти, как в  капиталистических странах, так и в странах строящих «социализм» ( и «коммунизм» ), особенно после второй мировой войны, происходит  ограничение действия некоторых основных принципов Патентного права. Эти ограничения касаются, прежде всего, возможности для владельца новации – изобретения свободно по своему усмотрению пользоваться принадлежащими ему правами. Некоторые категории изобретений могут принадлежать только государству, широкое распространение получают принудительное отчуждение прав на изобретения, принудительное лицензирование, ограничивается применение правил о сохранении заявки в тайне. В странах социализма возникает Изобретательское право, устанавливающее по существу абсолютную и полную монополию государства вообще на все изобретения, созданные его гражданами – новаторами.  Как в рабовладельческие времена новаторы работали и творили за миску похлебки, так и  в социалистических странах наградой новаторам были красивые бумажки – Авторские свидетельства и подачки не более 50 рублей в одни руки. Хотя в Изобретательском праве декларировалось право автора на отчисления в его пользу в размере 2% от экономического эффекта, реально же автор не получал практически ничего. Редкие попытки обращения новаторов – изобретателей в судебные инстанции в большинстве случаев заканчивались для них ничем. Если прибавить к этому, что к новаторскому труду постоянно пыталось примазаться большое количество  вышестоящих начальников, заставлявших  новатора включать их в число соавторов, и уменьшающих и так небольшое авторское вознаграждение, то положение новаторов в странах, так называемого, социализма, можно считать значительно хуже, чем рабское. По крайней мере,  в древнем Риме надсмотрщики не претендовали на часть похлебки раба.

   Окидывая взглядом все предшествующие общественно-экономические формации, мы увидим, что везде собственники средств производства ( рабовладельцы, феодалы, буржуа, «социалистические» партноменклатурные и бюрократические начальники )  стремились упрочить уже приобретенное ими положение в жизни, подчиняя себе новаторов и присваивая их труд себе. Новаторы же могут защитить свои права, завоевать производительные силы в современном обществе и обеспечить себе и своим семьям достойную жизнь, лишь уничтожив  условия, при которых они подвергаются нещадной эксплуатации.

   Все доныне существовавшие общества основывались, как мы видели, на антагонизме между новаторами и ретроградами общества ( собственниками средств производства ). Но, чтобы была возможность угнетения кого-либо, необходимо обеспечить условия, при которых угнетаемый, по крайней мере, мог бы влачить своё убогое бренное существование. Крепостной в крепостном обществе выбивался до положения члена коммуны ( общины ), а мелкий буржуа под ярмом феодального абсолютизма выбился до положения более или менее состоятельного буржуа. Наоборот, современный  новатор с прогрессом промышленности не поднимается, а все более опускается по условиям оплаты своего творческого труда ниже неквалифицированных рабочих. Современное общество создаёт совершенно неприемлемые условия для жизни и существования своих новаторов, оно изничтожает их, оно неспособно обеспечить своим изгоям-новаторам даже рабского уровня существования. Вместо того, чтобы кормиться ( кормиться хорошо, в достатке, и как говорится, в волю ) за счёт творческого труда новаторов, современное неразумное общество, как свинья под дубом, вообще никак не озабочено ни своей собственной будущей судьбой, ни тем более будущей судьбой своих собственных новаторов. Такое общество подрубает свои собственные корни, на которых оно изначально произрастает.

   Описывая наиболее общие фазы исторического развития общества и новаторов, мы прослеживали более или менее прикрытые противоречия внутри существующего общества вплоть до того пункта, когда они превращаются в открытую революцию, и новаторы приходят к осознанию своей роли и места в обществе.

   Основным условием существования и господства, существующих производственных и общественных отношений, является накопление богатства в руках частных лиц, образование и увеличение капитала. Условием успешного накопления капитала является прогресс промышленности и успешное внедрение новаций в производство. Таким образом, настал момент, когда основное новационное противоречие обострилось до крайности. Условием выживания для капитала, а также и условием для выживания вообще всего человеческого общества - стали постоянные новации. Роль новаторов в общественном устройстве многократно возросла и усилилась, а отношение к ним со стороны большинства общества ( вследствие отстающего, наивно-доверчиво-пассивного, невежественного, обывательского, потребительского общественного сознания большинства общества ) осталось прежнее. Изменение отношения к новаторству в обществе стало неотвратимо.

   У новаторов есть, что им защищать, и они должны объединить свои силы в борьбе за свои права.

II.  НОВАТОРЫ И  ФИЛОСОФИЯ

   Создание законов и правовых основ человеческой цивилизации являлось также процессом новаторства и производством интеллектуальной продукции. На формирование основ  Патентного права, как указывалось выше, огромное влияние оказали положения римского права и господствовавшего тогда идеализма в философии. Родившийся в 18-ом – в первой половине 19-ого века диалектический материализм остался для правоведов  только очередной философской теорией. До 60-х годов 20 века процесс создания  новаторских решений не был исследован и не получил философски правильного  теоретического обоснования.

   Если рассматривать процесс появления новаторской мысли в сознании человека – новатора, то есть только два философских подхода к анализу этого явления: идеалистический и материалистический

   Идеалистический подход утверждает, что возможно «самопроизвольное» возникновение мысли в сознании человека. Такая мысль не имеет своего действительного материального воплощения в окружающей реальной действительности и является абсолютно новой, возникшей в силу или «божественного» озарения, или иного мистического творческого акта. В новаторском процессе в этом идеалистическом случае автору отводится пассивная роль «ретранслятора», или «озвучивателя» новой творческой мысли. Господствующая религиозная идеология признававшая   единственную творческую силу – Господа Бога, не могла признать какие-либо заслуги человека - «раба божьего» в творчестве и новациях. Именно поэтому, в силу идеалистического подхода,  на начальных этапах развития техники и технологии  сформировалось пренебрежительное отношение к авторским правам новатора.

   Материалистический подход в корне переворачивает представление о процессе творчества. Согласно  «теории отображения», любая мысль вторична по отношению к материальному миру. Ни одна мысль не может появиться сама по себе без «подсказки» из материального мира. Любая новация, любое изобретение состоят из совокупности  различных составляющих частей, существующих где-то реально в виде материального продукта или суммы знаний ( созданной ранее предшествующей интеллектуальной продукции ). Именно такой подход к процессу создания новации позволяет проследить как процесс ее появления, так и закономерности этого процесса. А понимание закономерности и правил создания новаций позволяет резко увеличить эффективность  процесса новаторства.

   Правильность материалистического подхода  доказывает и то, что новации возникают не на пустом месте, а как решение конкретной новационной задачи, несущей техническое или иное противоречие. Никогда в истории человечества не было создано реальное техническое решение, которое в принципе не могло быть реализовано в существовавших новационных и технических условиях.

   Существующее современное патентное законодательство вообще всех стран, вышедшее из римского права, и несущее отпечаток идеализма построено на философски  неправильном понимании процесса творчества, и в силу этого имеет методологические недостатки. Одним из краеугольных камней Патентного права является критерий, по которому новации могут быть признаны или не признаны изобретением. В разных патентных системах это критерии - «изобретательский уровень», «существенные отличия», «неочевидность». Но неправильное, идеалистическое понимание процесса творчества приводит и к идеалистическим критериям, применяемым патентными ведомствами ( экспертизой ) при анализе новаций. Так, для  более точного определения указанных критериев, экспертиза вынуждена придумывать некоего воображаемого «среднего» специалиста», ориентироваться на условный «уровень техники» и решать задачи о «неочевидности».

   Но «средний специалист», как и некий «уровень техники», являясь пустыми абстракциями, «принципом экономии мышления» - не могут существовать в реальности.   Это абстрактные понятия,  возникающие лишь в сознании человека в виде неких оторванных от реальности образов, с той или иной степенью погрешности. Да, применение этих понятий как-то возможно в практических случаях и в наукообразных правоведческо-патентных работах неких демагогствующих цивилистов, как некие среднестатистические величины с разной степенью репрезентативности с неадекватным и неполным отражением уже ушедших в прошлое по времени состояния производительных сил - техники и технологии.  Но это не однозначные величины и критерии. Сколько существует на свете людей, столько и возможно образов «среднего специалиста» и «уровня техники». Кроме того, общая сумма общечеловеческого знания в различных отраслях и в совокупности постоянно увеличивается, постоянно происходит создание новаций, соответственно, и воображаемые критерии «среднего специалиста» и «уровня техники» постоянно должны подвергаться пересмотру и коррекции. Поскольку  процесс создания новации, его патентной защиты, растянут во времени, то, кроме этого, эксперт должен также еще и хранить в памяти некий воображаемый «уровень техники» и воображаемого мыслительного «среднего специалиста» по состоянию на дату приоритета новации, то есть уметь как бы мысленно перемещать эти абстрактные понятия во времени – в прошлое к дате приоритета, что в принципе невозможно осуществить объективным образом для любого нормального, здравомыслящего ( знающего и понимающего формальную логику ) человека.

       Понятие же «неочевидности»  является абстракцией уже второго порядка. Для вынесения решения о соответствии новации критерию охраноспособности изобретения   «неочевидности», эксперт должен не только вообразить в своем сознании некоего «специалиста» ( который должен быть «средним» ), но и наделить его некоей суммой знаний, умением как-либо логически ( или алогично ) мыслить, строить силлогизмы, смоделировать в своем сознании ход мысли ( и сознание ) этого воображаемого «специалиста», причем учесть все эти параметры, экстраполируя их на дату приоритета, и решить, что для него ( для этого самого «среднего специалиста» ) в разных отраслях техники будет очевидным а, что будет неочевидным.

   Такие критерии как «средний специалист», «уровень техники», «неочевидность» не просто  идеалистические критерии, они субъективно идеалистические, поскольку могут существовать только в сознании субъекта – эксперта. Применение таких критериев допускает весьма широкое субъективное толкование основного понятия Патентного  права - понятия, что собственно можно признать изобретением и объектом правовой защиты. А поскольку неправильно сформулировано определение основного, главного и определяющего в Законе правового понятия, то и всё патентное законодательство несёт идеалистические недостатки. Применение таких, субъективно идеалистических критериев можно сравнить, например, с такой воображаемой гипотетической неразумной ситуацией, которая могла бы возникнуть в уголовном праве. Когда с вынесением судом по уголовному делу, приговора за преступление, суд исходил бы не из сущности конкретного поступка подсудимого, а в соответствии с тем  каков был, по мнению судьи, средний уровень преступности в стране на дату преступления. И как  деяние преступника соотносится с этим средним уровнем, и с мнением некоего воображаемого преступника с аналогичной специализацией. И как, посчитает воображаемый преступник, данное преступление выходит, или не выходит за средний уровень преступности. Если не выходит - тогда  подсудимого отпустить, а если выходит – тогда в тюрьму. С точки зрения обычного ( уголовного ) права такой методологический подход – это полный бред и произвол, но, увы,  такая глупость и полный маразм – это вполне допустимое явление в патентном  законодательстве.

    Идеалистический подход в существующем Патентном законодательстве имеет два немаловажных практических  последствия.

   Во-первых, экспертиза имеет возможность пытаться оспорить «изобретательский уровень»  любой  новации ( заявки на изобретение ) завысив уровень знаний «среднего специалиста» или «уровень техники». Также она может разбить новацию на составляющие части, и утверждать, что все они, в совокупности, составляющие новацию, известны поодиночке. Следовательно, происходит всего - лишь объединение известных частей, с известными свойствами и заранее известными результатами и эффектами.  Такая позиция экспертизы подразумевает, что возможна известность вообще всех свойств ( физических, химических и пр. ) каких-либо узлов, механизмов, способов их  применения и объединения, равно как известность всех получаемых при этом объединении результатов и эффектов.  Но это невозможно  в принципе, иначе науке было бы нечего исследовать, и человечество достигло бы в своём развитии истины в самой, что ни на есть, последней инстанции. Понимание методологической слабости позиций экспертизы позволяет успешно с ней бороться, оспаривать ее действия и добиваться получения патента. ( См. Приложение 1 )

   Во-вторых, есть реальная практика патентования так называемых «обходных» решений. Это означает, что авторские права любого новатора, в любой момент времени, могут быть законно и юридически грамотно аннулированы ( в интересах других лиц, например, лиц имеющих тугие кошельки ),  путем  патентования другим автором немного измененной ( или даже такой же ) заявки того же технического решения. Это возможно опять таки, из-за методологической слабости позиции экспертизы при признании заявки изобретением и расплывчатости основного, главного и определяющего критерия. Иногда «обходные» технические решения патентуются из-за коррупции экспертизы.

   Материалистический подход к процессу создания новаций в технике, блестяще разработанный в 60-х годах 20 века советским изобретателем Г.С.Альтшуллером, дает совершенно однозначные признаки изобретений, логически вытекающие из познания закономерностей развития технических систем. Это физические эффекты, технические приемы и системный подход.

              Физические эффекты – суть открытия, сделанные,  как правило, в фундаментальной науке и открывающие новую область, либо значительно  расширяющие  существующие области техники или знаний. Такие открытия описывают объективно существующие свойства  окружающей нас  материи, закономерности объективной реальности.

  Технические приемы - совокупность практических примеров применения некоторых свойств материи, описанных в виде физических эффектов, для решения конкретных  технических задач, возникающих при развитии техники и материального мира.

 Системный подход – абстрактный прием рассмотрения технических систем в совокупности их реального существования, взаимодействия и отношения к другим системам. При этом система рассматривается как часть, входящая в надсистему, и содержащая подсистемы, с которыми она взаимодействует.

 С точки зрения теории развития технических систем и новой науки - Новациологии, физические эффекты, технические приемы, и системный подход можно отнести к  синхроническим новациям. То есть таким новациям, которые известны на какой-то конкретный момент времени, без рассмотрения их дальнейшего применения.

Тогда совокупность всех, в разной степени развития, уже существующих технических устройств, можно отнести к диахроническим новациям. То есть таким новациям, которые рассматриваются как последовательность сменяющих друг друга во времени новационных решений, возникающих из-за очередного применения синхронических новаций.

Таблицы физических эффектов, технических приемов и правил алгоритма создания изобретений, разработку которых начал Г.С.Альтшуллер, позволят в будущем проследить, через логику развития, процесс создания любого технического устройства. Периодическая система Д.И.Менделеева, путем упорядочивания и систематизации химических знаний позволила предсказать свойства неизвестных элементов. Таблицы Альтшуллера позволяют провести обратный процесс: по заданным свойствам будущего  изобретения ( изменению диахронической новации ), определить какие синхронические новации для этого необходимы и возможны. Настанут времена, когда текстовое описание формулы изобретения, будет сопровождаться неким набором кодов, отражающих процесс появления именно этого технического решения, как последовательность применяемых для развития, эффектов, приемов и системных операций. Разница в том, что если периодическая система элементов представляет собой двухмерную таблицу, то числовая формула изобретения будет содержать в разных вариантах коды  синхронических и диахронических новаций и отражать суть изобретения в многомерном пространстве новаций. Количество измерений этого пространства будет определяться как произведение двух множеств: числа синхронических новаций, и числа диахронических новаций. Первое множество - суть сумма множеств известных физических эффектов, технических приемов и системных подходов. Второе множество - количество существующих технических решений, узлов и механизмов. Рассматривание изобретения как результат пересечения большого, но не бесконечного количества множеств и получение в результате кода, аналогичного химической формуле, сведет процедуру анализа заявки на изобретение к проверке существования патента с таким кодом. Одновременно такой подход не означает, что путем простого перебора вариантов множеств можно будет легко создавать изобретение и заранее определять все его свойства. Большая часть вариантов пересечения множеств будет невозможна в реальности. Более того, как количественное изменение чисел протонов и нейтронов в ядрах атомов, ведет к качественным изменениям свойств химических элементов, так и  применение известных синхронических новаций к известным диахроническим новациям, свойства которых известны поодиночке, способно дать и дает такой же переход количества в качество, и появлению в результате эффектов, свойств и результатов, которые не присущи отдельно ни тем, ни другим новациям.

     Материалистическое понимание процесса создания новаций, приводит еще к одному немаловажному выводу. Каждый новатор творит из того, что было создано предыдущими поколениями новаторов. Для Патентного права это означает, что для создания новации ( изобретения ), его автор пользовался трудом авторов аналога и прототипа. Упрощенно можно представить процесс создания новаций, как расширяющуюся вниз пирамиду. Вершина её – открытие нового физического эффекта или иной реальной закономерности вещественного мира. Затем идут новации:

-          первого уровня – применение этого ( эффекта ) для  того-то;

-          второго уровня - применение этого  для  того-то, так-то;

-          третьего уровня - применение этого для того-то, так-то и так-то, причем вот-этак;

-          четвертого уровня - применение этого для того-то, так-то и так-то и вот-этак, причем вот это сделано таким;

-          и далее, далее …

   Так называемые «пионерные» изобретения, открывающие новые области науки и техники, практически никогда не были внедрены в производство в чистом виде. Всегда они давали целый сонм «потомков» - технических решений, которые также патентовались, и зачастую также  редко реализовывались.

   Если провести анализ по количеству внедрения новаций, то окажется, что большинство внедренных и реализованных на практике новаций расположены в нижних этажах условной пирамиды. И полученный экономический эффект и, соответственно авторское вознаграждение достаются нижним этажам, то есть изобретениям ниже второго уровня.  Но почему же в таком случае, не оплачен труд по созданию новаций тем авторам, с  новаций  которых  началось все создание этой новаторской пирамиды?

   Вывод из  этого может быть только один – необходимо введение правовой нормы, регулирующей автоматические отчисления от авторского вознаграждения авторам аналога и прототипа. Такое регулирование по справедливости  воздаст  каждому автору новаций по его заслугам, по значимости им созданного, и будет существенным образом способствовать стимулированию труда вообще всех новаторов.

III . НОВАТОРЫ   И  ГОСУДАРСТВО

                Новаторы существовали и в доисторические времена, тогда, когда еще не было государства. В сегодняшних условиях, при развитой государственной машине, новатор, как любой член общества, не может существовать вне государства, существовать вне общества.  Государственный правовой механизм и государственный аппарат должны и призваны выполнять разумную, положительную и позитивную роль в охране авторских прав новаторов. Но неправильное, идеалистическое ( по большей части субъективно идеалистическое ) понимание места новатора в обществе и в государстве представителями государственного аппарата и теми людьми, которые должны совершенствовать государственный правовой механизм ( официальными законодателями ), тормозит развитие производительных сил общества.

                Во всех промышленно развитых странах, практически всегда, новатору для защиты своих прав приходится обращаться в соответствующие органы ( соответствующие национальные патентные ведомства ) и платить всевозможные государственные пошлины и сборы.

Кто же  заинтересован в патентной защите новации? Новатор?  Несомненно. Это естественное желание автора - иметь возможность получить ( пусть даже в отдалённой временной перспективе, и пусть даже не совсем адекватное и полное ) вознаграждение за свой труд. Но больше автора, в выдаче национального патента должно быть заинтересовано само государство. Ведь если выдается национальный патент гражданину данной страны, то и производство новации по данному патенту, можно будет легально организовать именно в этой стране. А внедрение новаций ведет к развитию производительных сил, к повышению производительности труда, снижению издержек производства. Это значит, что продукция,  произведенная в данной стране, станет более  конкурентоспособной. Вырастет торговый оборот, увеличатся валовой национальный продукт и налоги. Да еще и новатор заплатит подоходный налог. Казалось бы, все эти соображения должны заставить государство немедленно убрать с пути новаторов все препоны и рогатки, окружить новаторов трогательной заботой и вниманием, отменить все пошлины. Но, увы, новаторы своему горячо любимому государству уплатой патентных пошлин фактически вынуждены делать, совершенно необоснованную и никак не оправданную предоплату за свой же собственный творческий труд. Уплату государственных патентных пошлин авторами изобретений можно сравнить со следующей просто невозможной в реальной жизни, неразумной, совершенно глупой, маразматической ситуацией, когда, например, рабочий, идя утром на свой родной завод к своему станку, проходя через турникет проходной завода, надо же(!), опускал бы деньги как в метро ( и причём не малые деньги, например, составляющие, если не половину своего будущего дневного заработка, то треть или четверть от него ) чтобы пройти на территорию завода и там всласть потрудиться в поте лица своего, а в конце этого же рабочего дня, проходя через ту же самую проходную обратно, платил бы ещё треть или четверть своего дневного заработка.    

Почему так происходит?  Может быть - государству не нужны новаторы?  Да нет, в целом государству они нужны. Не нужны они начальственным бюрократам и бюрократам от патентования. Если проследить исторические корни  этого положения, мы опять увидим всю ту же философскую субъективно идеалистическую первопричину. В дополнение к весьма расплывчатому основному, главному и определяющему субъективно идеалистическому критерию правовой охраны, для  снижения вала заявок на изобретения, которые поступали в патентное ведомство ( было такое дело во времена существования Союза ССР ), и уменьшения объёмов своей экспертной работы, у государственных бюрократов, и государственных патентных бюрократов в частности, существовала неразумная, совершенно никак научно необоснованная установка на, так называемое, «качественное проведение государственной патентной экспертизы». То есть установка на то, чтобы у нас в стране ( в Союзе ССР ) не патентовались всякие «ерундовые», мелкие изобретения, что, дескать, тогда все изобретения у нас будут только крупные, значимые и их будет много. Образно выражаясь, бюрократы государственного патентного ведомства пилили сук, на котором они сами сидели. Они не понимали, да и сейчас не понимают, простой истины, что если нет малых изобретений, то не будет и больших, крупных и значимых изобретений. Всё разумное должно становиться действительным(!), и именно всё разумное, а не часть разумного из всего разумного по какому-то субъективному желанию и хотению, например, царя, генсека, президента или   какого-либо ещё начальственного ( наделённого властью ) бюрократа. И в первую очередь это общее соображение в полной мере относится ко всем разумным решениям в области техники и технологии, и совершенно не важно в этом случае какие эти разумные решения будут – большие или маленькие, раз они разумные, то все они должны становиться действительными.

                Наиболее ярким примером того, что получилось из-за неправильного отношения государства к новаторам, стал развал СССР. Как известно, государство представляет собой социальное явление, обусловленное характером производственных отношений и способа производства в целом. Оно является надстройкой над экономическим базисом.

Еще классики марксизма – ленинизма говорили о важности создания экономического базиса – основы развития и процветания социалистической системы. На партийных съездах КПСС постоянно демагогически твердили о необходимости «наращивать» и «увеличивать». Но конкретной разумной теоретической и практической работы в таком деле как организация и управление научно-техническим прогрессом в стране не велось. Существующая, хоть какая-то малая, поддержка изобретателей и новаторов с начала 90-х годов вообще практически перестала существовать. 

Субъективно-идеалистические подходы в вопросе развития производительных сил общества, и в частности, в вопросе организации и управления научно-техническим прогрессом, не позволили разумным образом развивать народное хозяйство Союза ССР. Не позволили успешно конкурировать с товарами и оборудованием иностранных государств, где  достаточно быстро использовались и внедрялись не только свои собственные разработки, но и перспективные и высокоэффективные разработки советских новаторов.

В итоге получился, так называемый, застой. Неэффективная экономика сузила экономический базис. А без него идеологическая надстройка – государство просто рухнула. Часть государства – Патентное ведомство ( ВНИИГПЭ ) ( нынешний ФИПС ) стало его могильщиком.  И возникло это по следующей причине – официальные Законы для патентного права, писало само патентное ведомство ( для себя и под себя ). Таким образом, исполнительный механизм ( ветвь власти )  выполняло законодательные функции. Из истории многих государств известно, к чему ведут подобные подходы. Какой Закон может придумать для себя бюрократ, сидящий на государственном окладе, и  желающий как можно меньше работать?  Чем меньше изобретений – хуже государству, и лучше чиновнику. Что мы, увы, и к сожалению, имеем и сегодня.

Можно представить себе официальный и действующий Уголовный Кодекс страны, написанный кучкой работников дорожной полиции и уголовного розыска, и написанный под себя, то есть под эту самую кучку? Нет, такого представить даже невозможно. А вот что касается Патентного закона РФ, то это, как говорится, в порядке вещей.

           Новаторы считают сложившееся отношение к ним со стороны государства в принципе неправильным и крайне вредным для всего общества. Необходимо на государственном, законодательном уровне срочное принятие нового Патентного Закона РФ, и особенно в части методологии анализа заявок на изобретение, приведение его к объективным материалистическим критериям, таким как -  «развитие» ( техническое решение соответствует критерию охраноспособности «развитие», если оно разрешает объективно существующее противоречие, обеспечивает получение положительного эффекта за счёт нового свойства – технического эффекта, а также содержит общие черты сходства с более ранними аналогами ) и «изобретательский шаг» ( техническое решение соответствует критерию охраноспособности «изобретательский шаг», если при его создании было использовано знание из другой области техники и технологии; основой для разграничения областей техники и технологии служит Международная классификация изобретений той редакции, во временной интервал действия которой входит дата приоритета соответствующей заявки на изобретение ).

    Необходимо отменить все пошлины за подачу заявок и поддержание патентов в национальном патентном ведомстве для граждан данной страны.

Каковы же перспективы взаимодействия новаторов и государства?

Постоянное стремление капитала к наживе, его презрение к государственным границам, а часто и самим государствам, дальнейшее развитие транснациональных корпораций, привело к возникновению в самом начале 21 века  общеевропейской  экономической зоны. Образовалось огромное Европейское Сверхгосударство. Свободное перемещение финансов, ресурсов, товаров и услуг в пределах Европы, введение в обращение единой валюты – Евро, унификация национальных законодательств, приведет к слиянию далее и национальных патентных законов. Будет отменено национальное  патентование, введена процедура получения одного общеевропейского патента.  Новаторы всемерно поддерживают стремление государств к объединению. Это намного упрощает процедуру получения патентной защиты на все большем экономическом ( географическом ) пространстве, увеличивает  возможность получения авторского вознаграждения  от большего объема производства.

Важно, что бы при этом объединении, новаторы не остались по-прежнему, бессловесными изгоями этого будущего большого Государства.

IV.  НОВАТОРЫ   И   ДРУГИЕ   ОБЩЕСТВЕННЫЕ    ДВИЖЕНИЯ

   В каком отношении стоят новаторы к прочим общественным движениям и партиям?

   Новаторы не являются особой группой людей, в силу творческих способностей,  противопоставляющих другим свое особое видение мира. Они не выставляют никаких особых принципов, под которые они хотели бы подогнать мировой порядок.

   Новаторы  отличаются от остальных  слоев  работников материального производства лишь тем, что, с одной стороны, в борьбе новаторов различных наций за своё личное и коллективное лучшее будущее, и лучшее будущее вообще для всех людей ( всего человечества  ) они выделяют и отстаивают общие, не зависящие от национальности интересы всех новаторов. С другой стороны, тем, что на различных ступенях развития, через которые проходит борьба новаторов в обществе, они всегда являются представителями интересов всего новаторского движения в целом.

   Новаторы, следовательно, на практике являются самой решительной, всегда побуждающей к движению вперед частью производительных сил всех стран. По отношению к остальной массе рабочего трудящегося люда у новаторов есть существенное преимущество – это осмысленное понимание объективных условий и хода развития производительных сил человеческого общества.

   Ближайшая цель новаторов та же, что и у всех остальных прогрессивных общественных движений и партий: всемерное развитие и процветание Родины, построение разумного человеческого общества во всём Мире, повышение производительности труда, улучшение жизни людей, справедливое и достойное вознаграждение всех людей за их труд, в том числе и интеллектуальный труд. Уничтожение ранее существовавших отношений к интеллектуальной собственности и её творцам  исторически закономерно.

   Новаторы поддерживают все общественные движения и партии, стоящие на позициях защиты прав на интеллектуальный труд.  Одной из форм  самоорганизации новаторов  для защиты своих прав является создание межотраслевого Профессионального Союза Новаторов.

   Существующие профессиональные союзы построены по отраслевому принципу, и  защищают только  профессиональные обязанности и права своих  членов. Нигде, ни в одном  уставе, ни одного отраслевого профсоюза, ни в одном коллективном договоре,  нет обязательства  работников, творчески мыслить и создавать новации. Но, как мы показывали выше, в процессе производства, и развития производительных сил,  постоянно происходит отчуждение  творческого труда новаторов. Следовательно, права новаторов на свой интеллектуальный продукт необходимо защищать отдельно от их  рутинных профессиональных обязанностей. Также, в случае возникновения спорных ситуаций с администрацией предприятий и организаций по выплате  авторского  вознаграждения,  отраслевые «карманные» профсоюзы не в состоянии защитить своего члена. Только сторонний независимый профсоюз  сможет  реально противостоять  хозяевам-капиталистам и их наемным прислужникам – управленцам.

    Только объединение всего интеллектуального потенциала Родины, всех новаторов – красы и гордости научно-технической революции в единую организацию, в единый кулак даст возможность требовать и добиться лучшей доли для всех творческих людей у нас в стране, и вывести нашу Родину в лидеры и флагманы всего человеческого общества!

Новаторы  всех стран, объединяйтесь!

Авторы: изобретатели Союза ССР  Болдов Илья Александрович,  Волчанский Николай Юрьевич

Приложение 1. Основным аргументом  для возражения  экспертизе по критерию «изобретательский уровень» по Российскому Патентному Закону, является  требование заявителя буквального выполнения экспертизой п.19.5.3(3) Правил-1 - «Не признаются  соответствующими критерию изобретательского уровня  изобретения, основанные , в частности : … - на создании средства, состоящего из известных частей, выбор которых и связь   между которыми  осуществлены на основании известных правил, рекомендаций, И (!!!)  достигаемый при этом технический результат обусловлен  только  известными свойствами частей этого средства и связей между ними;»  В данном пункте между двумя частями  одного предложения, описывающего дословно критерий патентоспособности стоит союз «и». Следовательно, экспертиза обязана указать не только известность частей,  но и указать источники, из которых явно и однозначно известно, что именно такой технический результат, является следствием именно известных свойств  известных частей и связей между ними. Любое утверждение экспертизы об известности частей без указания известности получаемых результатов именно такого соединения частей, является нарушением экспертизой собственных правил анализа заявок.  Также в обязательном порядке необходимо требовать от экспертизы документального подтверждения ее мнения, об известности получения именно таких (как в заявленном изобретении) эффектов и результатов , путем  соединения именно таких частей именно таким образом. Любые знания и какие-либо рассуждения, и выводы, не зафиксированные в материальном виде, не могут быть признаны аргументом, поскольку одному эксперту  могут быть известны, а другому – нет. А с точки зрения основополагающих понятий права, процедура применения правовой нормы и принятия  решения, имеющего правовые последствия, не может быть субъективной, и зависеть от мнения или уровня знаний лица, данную норму  применяющего.

( Текст «МАНИФЕСТА НОВАТОРОВ» был опубликован в газете «Промышленность и бизнес» № 3(82) от 30 января 2002 года, стр.4 – 5  ( вариант от 20 января 2002 года );   и в газете «Волжская Заря» № 18(9317) от 19 февраля 2002 года, стр.3 – 6   ( вариант от 26 января 2002 года ) )